Области тьмы - Алан Глинн Страница 53

В среду вечером у меня снова разболелась голова. Не знаю отчего, может, от пива и бомжатины, которой я питался, но когда к утру четверга она не прошла, я решил увеличить минимальную дозу МДТ до одной таблетки в день. Конечно, через двадцать минут после того, как я принял таблетку, голова перестала болеть, и, конечно же, я распереживался. И что, я так и буду увеличивать дозу? Когда мне придётся принимать по три, а то и четыре таблетки в день, чтобы только справиться с этими болями?

Я снова достал записную книжку Вернона и пролистал. Мне не хотелось снова никому звонить, но, тем не менее, я чувствовал, что если и осталась надежда, она где-то среди этих номеров. Я решил позвонить по тем, которые были зачёркнуты, и рядом с которыми не было новых. Может быть, я узнаю, что их хозяева до сих пор живы, и даже не больны, и я поговорю с бывшими клиентами. А может — и скорее всего — я выясню, что клиенты стали бывшими, потому что умерли. Но попробовать стоило.

Я выбрал пять номеров. Первые три были отключены. Четвёртый не отвечал, и автоответчика тоже не было. На пятом сняли трубку через два гудка.

— Ну?

— Алло. Могу я поговорить с Дональдом Гейслером?

— Говорите. Что нужно?

— Я был другом Вернона Ганта. Не знаю, в курсе ли вы, но его недавно убили, и я…

Я замолчал.

Он повесил трубку.

Тоже реакция. И парень явно живой. Я подождал десять минут и снова позвонил. — Ну?

— Не вешайте трубку. Пожалуйста.

Повисла пауза, но Дональд Гейслер остался на проводе. Так ни слова и не говоря.

— Мне нужна помощь, — сказал я, — хотя бы информацией. Не знаю.

— Откуда у вас номер?

— Он был среди его вещей.

— Бля!

— Но ведь ниче…

— Ты коп? Это что, расследование?

— Нет. Вернон был моим другом.

— Херня какая-то.

— Он был братом моей бывшей жены.

— Мне тебя поздравить или посочувствовать?

— Знаете, дело в…

— Не по телефону.

Я снова замолчал. Он знал.

— Хорошо, не буду. Но как нам переговорить? Мне нужна помощь. Вы же явно знаете…

— Тебе нужна моя помощь? Это вряд ли.

— Да, потому что…

— Значит, так, я сейчас повешу трубку. И не звони мне больше. И вообще не пытайся меня найти, и…

— Мистер Гейслер, я могу скоро умереть.

— О, чёрт.

— И мне нужно…

— Отстань от меня, ясно? Он повесил трубку. Сердце моё колотилось.

Если Дональд Гейслер не хочет говорить со мной, я тут ничего не поделаю. Может, он и помочь бы не смог, но я всё равно расстроился, что не смог договориться с человеком, который явно знал про МДТ.

Не в настроении продолжать звонки, я отложил записную книжку. Потом, в, надежде отвлечься, я вернулся за стол и взял распечатанную статью с одного финансового сайта.

Открыл и начал читать.

Статья была посвящена техническим аспектам антитрестовского законодательства, и на третьей странице слова начали ускользать от меня. Вскоре я бросил читать, достал сигарету и закурил. Так и сидел, курил и смотрел в никуда.

Ближе к вечеру я пошёл в банк. Геннадий должен был прийти с утра за вторым платежом по долгу, и я не хотел его огорчать. Я снял 100 000 долларов наличными, собираясь отдать ему сразу всё — с процентами, со всем. Чтобы он от меня отстал. Если Геннадий принял шесть таблеток МДТ — а только этим можно было объяснить их пропажу — я, определённо, не хотел, чтобы он каждую пятницу приходил ко мне домой.

Пока я ждал, что приготовят деньги, мой лысеющий и тучный банковский менеджер, Говард Льюис, пригласил меня к себе в кабинет поболтать. Этот ходячий сердечный приступ переживал, что после первой вспышки деятельности в «Клондайке» и «Лафайет» — вылившейся в весьма значительные депозиты — я «затих».

Я недоверчиво уставился на него через стол.

— …и ещё вы снимаете крупные суммы, мистер Спинола.

— А что не так? — спросил я, интонацией добавив, вот уж не твоё сучье дело.

— Ничего плохого, мистер Спинола, но… в свете статьи в «Post» в прошлую пятницу о…

— И о чём?

— Знаете, это всё… нестандартно. В наши дни нельзя слишком…

— В свете моего успеха в «Лафайет», мистер Льюис, — сказал я, едва сдерживая раздражение, — сейчас я веду переговоры о должности старшего трейдера в «Ван Лун и Партнёры».

Он посмотрел на меня, медленно выдыхая через нос, как будто мои слова подтвердили самые страшные его подозрения.

Телефон зазвонил, и он схватил трубку, подёргиваниями лицевых мышц обозначив извинение. Пока он разговаривал, я огляделся. До этого момента я был искренне возмущён, но тут успокоился, увидев своё отражение на задней панели серебряной фоторамки на столе у Льюиса. Хоть и искажённая картинка, она отлично показывала, до чего же я неопрятно выгляжу. Утром я не побрился, на мне были старые джинсы и майка — невероятная для старшего трейдера у «Ван Луна и Партнёров», даже в выходной.

Говард Льюис договорил, нажал кнопку на телефоне, послушал, а потом с пустым выражением лица посмотрел на меня.

— Деньги готовы, мистер Спинола.

Геннадий пришёл в полдесятого утра. Я проснулся двадцать минут назад, и ещё чувствовал себя смутно. Я хотел встать пораньше, но часов с семи просыпался и снова отрубался, приходил в себя и снова проваливался в сны. Когда я, наконец, сумел вылезти из постели, первым делом я принял таблетку МДТ. Потом убрал горшочек с полки над компьютером. А уже потом поставил кофе и стоял, ждал, в семейных трусах и майке.

Было два варианта. Или Геннадий принял таблетки — и тогда он принял их все. Или, почему-то, не принял. Я решил, что, увидев его, сразу разберусь, что и как было.

— Доброе утро, — сказал я, изучая его, когда он вошёл в дверь.

Он кивнул, не говоря ни слова. Я наблюдал, как он молча разглядывает квартиру. Сначала я подумал, что он ищет горшочек, но потом осознал, что он оценивает, насколько изменился вид с его последнего визита. Вслед за ним оглянувшись, проследив за его взглядом, я тоже отметил перемены. Повсюду царил бардак. Бумаги, документы и папки валялись повсюду. На диване вольготно разлеглась коробка из-под пиццы, а рядом с компьютером стояли картонки с остатками китайской еды на вынос. Всюду лежали пустые пивные банки и кофейные чашки, полные пепельницы, диски и пустые коробки, рубашки и носки.

— Ты вообще на хуй свинья? Я пожал плечами.

— В наше время сложно найти хорошую прислугу.

Он нахмурился, озадаченный, и я сразу понял, что он не на МДТ — как минимум, сейчас.