Охота на короля - Денис Юрин Страница 53

– Кто же тебе сказал, упырина голозадая, что я по этому поводу волнуюсь? – произнес на выдохе Озет. – Беспокоит меня совсем иное: с чего это ты вдруг мне так просто Дукабес простил да от влиятельных дружков бежишь? Не по-твоему это как-то, не по-купечески, должников прощать да от барыша почти дармового отказываться?

– Всяка ложка лишь к обеду хороша, а так от нее проку мало, лишь карман оттягивает, – уклончиво и витиевато начал объяснять Кор, но зато потом изложил свою позицию ясно и четко, правда, на это у него ушло чуть более четверти часа.

…Не так уж и много в жизни ценных вещей: того, к чему стоит стремиться и ради чего стоит бороться. На родине, ты ведь знаешь, что я не из Лиотона, у меня были деньги и какое-никакое влияние. Не хватало уважения, а без него полноценным себя не чувствует ни вампир, ни человек, ни дворянин, ни купец. Переезд в Дукабес был нелегок, да и собрать сносную общину стоило немало трудов. Стать вампиром может каждый, а вот жить им – удел единиц! Для этого нужны ум, стойкость духа и внутренний стержень, не позволяющий тебе сломаться и пойти на поводу у соблазнов. Это только кажется, что вампирские будни легки и беззаботны, на самом деле две трети молодняка гибнет на первом же году после обращения. Кто-то неправильно выбирает укрытие и сгорает под лучами палящего солнца, кто-то питается больной дичью и заражается от нее болезнями для людей вполне безобидными, но для нас губительными. Святоши из храмов кричат, что мы живые мертвецы, но ты-то знаешь, что это не так, что мы другой вид живых существ, у которого имеются свои слабости. Рассказывать подробней не буду, извини, а то еще чего доброго стукнет тебе в голову наслать на нас заразу…

Однако в большинстве случаев новички гибнут из-за глупой, щенячьей самонадеянности. Вошедший в азарт новообращенный начинает питаться на глазах у людей или, что еще хуже, убивать ради забавы всех подряд. Не стоит даже гадать: жизнь его закончится на крестьянских вилах, предусмотрительно выточенных из осины не такими уж и глупыми, как кажутся с виду, деревенщинами.

Я ведь тебе не просто так на судьбинушку жалуюсь, я хочу, чтоб ты понял, как сложно мне было создать общину; правильно подобрать, как камушки в мозаике, каждого члена и сделать так, чтобы они держались друг дружку, а не грызлись из-за пустяков, что в нашей судьбе не редкость. Я завершил свой нелегкий труд, а ты его уничтожил – и ради чего? Чтобы прикрыть свой драгоценный зад, когда драпал из Дукабеса. Ты разрушил целый храм и только потому, что тебе понадобился всего один булыжник из его основания. Мне горько, обидно, жаль и до сих пор нестерпимо хочется тебя задушить, но, к сожалению, не те обстоятельства… Как ни странно это прозвучит, но примкнуть к тебе сейчас – единственная моя надежда на выживание.

Столица не только город большой и жестокий, но и очень-очень больной. Многие теряют в нем ориентиры, сбиваются с курса и, идя по пути наименьшего сопротивления, делают вроде то, что им выгодно, но на самом деле губят самих себя. Гонка за результатом сейчас ставит крест на будущем, а преследование лишь далеких целей не дает тебе до них дожить. Важен баланс, правильное сочетание и того, и другого. Я создал одну общину, но ты ее разрушил! Отправляться в другой город и заново подбирать себе компаньонов по совместному бытию я уже не мог… слишком устал. Вампир-одиночка сходит с ума, одиночество завлекает, подманивает, засасывает и превращает нас в зверей, диких, необузданных, значит, так же легко уязвимых, как зеленые новички. Я должен был отправиться в лиотонскую столицу, у меня выхода другого не было! Здесь какая-никакая, а все-таки община. Ну, потерпел бы я пару годков презрительные фырканья и колкости насчет моей внешности, зато восстановил бы мою тонкую душевную структуру, погрелся бы немного у чужого очага. А затем, кстати, Орден к тому времени закончил бы гонения на нашего брата, отправился бы я вновь в какой-нибудь маленький городок и обосновался бы там с новообращенными, подобранными еще тщательнее, чем прежде. В Дукабесе я изгоев пригревал, тех, кто где-то в другом месте нашкодил, а в будущем я этой ошибки не повторю: только новички, только мои, вот и получит толстый, уродливый, гнусный торгаш Кор то, чего так долго добивался: уважение, преданность других, ну и, конечно же, власть со златом.

Только вот в чем проблема: планы – это какая-то особая реалия, Вулак ее раздери, никогда не совпадающая с действительностью. В общем, не мудрствуя лукаво, все мои планы пошли кобыленке под хвост, притом из-за тупости и ограниченности этих самых, как ты изволил выразиться, «влиятельных дружков», зажравшихся идиотов, стремящихся к нескольким килограммам злата на голове в форме лиотонской короны. Не верю я в заговорщиков, на моем веку еще ни один заговор не увенчался успехом! Переворот – да, дело хорошее, а когда трое-четверо интриганов хотят власть захватить, да еще не побренчав при этом оружием, остается ждать лишь беды. Одним словом, в башке у Самвила наметился огромный отрыв от действительности, делать мне рядом с ним нечего… Что же касается девицы, которая так ладно с герцогом спелась, ее я просто боюсь. Тварь та еще: силы ее огромны, а умишко слабоватый, бабский! Того и гляди, начнет буйствовать, как новообращенный вампир, перейдет границу дозволенного, а там и от рыцарей-борцов со скверной бегать придется, и от королевской челяди, и от людишек простых. Вот и выходит, что должен я к тебе примкнуть. Просто сбежать мне сейчас вряд ли Самвил позволит: найдет и затравит, как лиса-пожирателя кур. Ты с «небесными» братушками-ребятушками, конечно, тоже не в ладах, но у союза с тобой больше преимуществ, нежели угроз. Я купец, я оценивать положение дел умею. Во-первых, королям всех государств на тебя глубоко наплевать, ты на их казну да короны не заришься. Во-вторых, ты отменный бегун, вон уже сколько лет самого Меруна за нос водишь и из всех ловушек ускользаешь, таким изящным маневрам и поучиться не грех. И в-третьих, самое важное, ты умнее и сильнее Самвила вместе со всей его челядью и девицей в придачу. Только не говори, что я тебя переоцениваю, мне об этом не только башка говорит, но и чутье кричит.

Вот я те свою позицию и изложил, а дальше тебе уж решать: берешь ли меня в дружки или побрезгуешь с кровососом якшаться? Обратно тя я уж не потащу, извини, после того, что я с людишками Кено сотворил, мне обратно дороги нет…

* * *

– Кено жив? – спросил Вебалс, внимательно выслушав исповедь голого, но уже высохшего кровососа.

– Шустрый гад, – произнес Кор вместо прямого ответа.

– Ох, как мне надоел этот старик, – прошептал Вебалс, размышляя о чем-то своем, непосредственно не относящемся к данному разговору, но связанном со старым, пронырливым «лисом». – Путы-то развяжи!

– Сначала решение, потом веревки! Извини, за жизнь свою чуток опасаюсь, уж больно я рьяно тя под зад недавно пинал… Скажешь «нет», пойму, но освобождаться самому придется, а я пока далеко убежать успею.

– Да, согласен я, согласен, слово даю! Давай развязывай, чудак непонятливый! – проворчал Вебалс, уже давно, еще в середине вампирской исповеди принявший решение.

Кор был вспыльчив, но разумен. Его расчетливость и то, что он знал, но не договаривал, были самыми надежными гарантами от предательства. Такие, как Самвил и Октана, не помнят добрых дел, используют союзников, а затем избавляются от них. Такие же, как Вебалс, на память не жалуются, использовать – используют, но и попутно дают возможность кое-чему от них научиться.