Путешествие "Лунной тени" - Шон Макмуллен Страница 52

На четвертый день плавания Феран стоял у борта, пристально глядя на закат, утопающий в золотых, алых, малиновых и темно-желтых тонах, разливавшихся по облакам, словно воспоминание о прахе миллионов никем не подсчитанных людей, сгоревших в мгновение ока в безумном пламени. По правому борту тянулась темная, безжизненная линия побережья Тореи. Капитан поднялся на пять ступенек, которые вели на ют. Он вглядывался в контуры берега, уточнил положение солнца, чтобы выбрать верный курс. Затем проверил показатели скорости движения судна, измерил угол между восходящим Лупаном и линией горизонта. Наконец, он решил сам заменить рулевого.

Феран остался на ночную вахту, ожидая, пока на палубе появится Ларон. Проходя мимо его кабины, он заметил вспышки оранжевого света, просвечивающие сквозь щели вокруг двери. Веландер в это время была в трюме, вместе с остальными. Команда ужинала.

Оставшись в одиночестве на юте, Феран закрепил руль и отошел в сторону, чтобы произвести небольшую проверку. Все шло как обычно, но внезапно он резко обернулся к северу, вгляделся слабые огни на горизонте. «Итак, они вышли в путь рано», – отметил капитан про себя и вернулся к рулю, торопливо отвязывая крепление, фиксировавшее его в неподвижном положении. Огни на мачтах судов, шедших вдали, казались крошечными, яркими крупинками, сиявшими желтизной на темных волнах. Феран поблагодарил судьбу и удачу за то, что оказался на вахте в одиночестве, когда появились эти огни. А еще за то, что они двигались вдоль берега на таком большом расстоянии от шхуны. Феран с предельной осторожностью развернул «Лунную тень» на несколько градусов к юго-востоку. Паруса даже не дрогнули, поскольку угол к ветру изменился очень мягко, но и такого поворота оказалось вполне достаточно. Феран возблагодарил судьбу еще раз – за то, что никто не заметил этой незначительной перемены курса и не поднялся на палубу, чтобы проверить, в чем дело.

Прошло около четверти часа, затем полчаса. «Лунная тень» была маленькой и широкой, но флот двигается со скоростью самого медленного из своих судов – и удивительно, но это судно шло медленнее «Лунной тени». Через некоторое время многие огни стали мигать, а потом окончательно скрылись за линией горизонта. Феран знал, что шхуна для флота невидима, поскольку «Лунная тень» шла без бортовых и мачтовых огней. Иначе могла легко стать добычей любого пиратского корабля. Потому-то Феран и выбрал тускло окрашенные оливково-зеленые паруса и низкую посадку косых парусов – так называемое «латинское вооружение». На первый взгляд в том флоте, от которого уходила «Лунная тень», было не менее шести дюжин кораблей. Капитан понимал, что они должны были выбрать в качестве места сбора северо-восточную оконечность Тореи с узким мысом, далеко выступающим в море. Но вот время сбора он знать не мог. Прошло еще полчаса, и почти все огни скрылась за горизонтом.

За спиной скрипнул люк. Феран обернулся.

– Капитан?

Голос Веландер. Слышны были ее шаги на короткой лестнице, ведущей на ют. Феран мельком глянул на горизонт, где все еще посверкивало несколько огней.

– Посмотрите на эти корабли! – воскликнула Веландер, остановившись рядом с капитаном. – Сэр, там должно быть шесть, нет – восемь или даже девять судов.

– Грабители из портов моря Эбарос, – небрежно бросил Феран.

– Так много сразу?

– Они, наверное, объединились, чтобы противостоять конкурентам. Такие маленькие корабли, как наш, для них станут легкой добычей.

– Мы в опасности, сэр?

– Сейчас «Лунная тень» подобна рыбе в воде, мы двигаемся очень быстро и практически незаметны с расстояния. Типичное судно-шпион. Этот конвой ориентируется на скорость самого медленного корабля, а тот, судя по всему, представляет собой плавающее корыто с парусом. Мы безусловно опережаем их.

Веландер достала из чехла, прикрепленного к поясу, подзорную трубу и раздвинула ее звенья, в четыре раза увеличив первоначальную длину. Феран внимательнее присмотрелся к этому прибору: четыре концентрически скрепленных латунных трубки. Веландер тем временем сняла металлические крышки, защищавшие объективы, поднесла подзорную трубу к глазу, прикрыв другой, и направила свой инструмент на отдаленные огни.

– Это прибор для дальнего взгляда. Он принадлежит Ларону, который позволил мне воспользоваться им, – пояснила она.

– Ларон? Но я думал, что вы с ним… э… не находите времени для общения.

– Это так. Он привержен странной ереси, утверждающей, что кольца Мираль состоят из пыли, а не из плотного, твердого материала. Он говорит, что благодаря этому возможно видеть сквозь них свет звезд. Он предложил мне убедиться в этом самой. Однако дым и пыль в воздухе помешали мне ясно разглядеть кольца Мираль даже через этот прибор. Труба была изобретена в качестве игрушки несколько лет назад, но властители Тореи запретили ее использование, ограничив доступ к инструменту узким кругом представителей знати и высших военных. Они не хотели, чтобы простые люди низкого происхождения обрели столь дальнее зрение.

Веландер продолжала рассматривать корабли на горизонте, но, судя по всему, не заметила ничего такого, что могло бы ее заинтересовать.

– Первая подзорная труба, которую мне удалось увидеть, принадлежала одному знатному видарианскому судовладельцу. Это была труба длиной с мою руку, – припомнил Феран. – Образ получался перевернутым вверх ногами, но все равно можно было разглядеть мельчайшие детали на очень большом расстоянии.

– Ларон переделал модель трубы, чтобы к нему не могли придраться. Он держал в ней какие-то медицинские порошки – но, по правде говоря, обычно она пустовала. Теперь это не важно, ведь старые торейские законы утратили силу. Эти суда… Они выглядят такими длинными и низко сидят в воде. Но они похожи на боевые галеры.

– О, именно так и должно казаться, – быстро заверил ее Феран. – Просто огни развешаны очень низко вдоль бортов обычных глубоководных торговых судов, чтобы издалека они выглядели как боевые галеры. Уловка срабатывает только ночью, но это ведь половина суток. Не так уж плохо, не правда ли?

– Умный прием.

– Во всяком случае, они сильнее нас, и это беспокоит меня. Любое судно больше двадцати метров в длину вызывает у меня тревогу. Торея слишком богата, а большинство людей забывает о достоинстве и чести, когда речь идет о золоте. Начинаются угрозы, склоки, все прибегают к силе. Соперников нашего размера попросту топят.