Аркан - Татьяна Русуберг Страница 52

— Обрати внимание на следующий бой, сестра. Помнишь, в программе был заявлен пустынный тролль? Свирепая тварюга, доложу тебе. Видела бы ты толщину цепей, в которых его держали.

Громовой рык, донесшийся из-под трибун, заставил принцессу вздрогнуть.

— Так вот, я посчитал, что слава победы над чудовищем не достойна простого раба.

— Кого же… она достойна? — помертвевшими губами выговорила Анира.

Взвыли трубы глашатаев, завопили, как одержимые, зрители, по лицу принца расползлась плотоядная улыбка.

— Доблестный комит Джамал, — ответил за Омеркана надрывавшийся в рог глашатай, — командир церруканских всадников, ведущий свой род от легендарного Мустлабада, выйдет сегодня на арену, бросив вызов монстру, наводящему…

Не в силах оторвать взгляда от ладной, до боли знакомой фигуры воина, облаченного в богатые доспехи, Анира произнесла, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ничего, кроме вежливого удивления:

— Джамал?! Но ведь в программе значилось, что против тролля будет сражаться Фламма!

— А он и будет, — кивнул Омеркан, жмурясь, как сытый кот. — После того, как моя зверушка выпустит кишки твоему ручному комиту.

Громоподобный рык сотряс горячий воздух над ареной. Женщины завизжали, кто-то притворно упал в обморок, сотни мужских глоток отозвались эхом восторженных воплей. Пустынный тролль, мабук, вырвался в амфитеатр прежде, чем решетка зверинца полностью открылась. Глубокие, рваные борозды остались в песке там, где ударили мощные лапы, бросая огромное чешуйчатое тело вперед. Анира задохнулась от вида чистой животной ярости, горевшей в желтых глазах под кожистыми веками, — ярости, направленной на казавшуюся хрупкой по сравнению с монстром человеческую фигурку, закованную в блестящую сталь.

— Это ты послал Джамала на смерть, — Анира не спрашивала, а обвиняла. Маски сброшены, незачем больше играть. Так или иначе, с гибелью комита все будет потеряно. Молодой воин вскинул украшенный рубинами меч, вызвав бурю экстатических воплей с трибун. Командир всадников пользовался популярностью как у армейских, так и в народе. Даже сейчас, перед лицом смертельной опасности, он не проявлял признаков страха. Кто же предал их? Гонец?

— Джамал сам сделал выбор, — холодно отозвался брат. — Он предпочел сражение на арене топору палача.

Мабук взревел, поднимаясь на задние лапы и нависая над человеком горой покрытых голубоватой чешуей мускулов. Когти по длине почти равнялись клинку Джамала, на каждой конечности их было четыре. Спина ощетинилась острыми шипами, усаженный ими хвост бешено рыл песок по сторонам чудовища.

— Ты собрался казнить комита только за то, что он отымел твою сестру? — попыталась прощупать почву Анира. В отличие от Джамала она не была в смертельной опасности, но если предатель не будет разоблачен, ей недолго оставаться в живых. А воин в золоченых доспехах, похоже, пока тоже не собирался умирать. Двигаясь легко и быстро, несмотря на тяжесть брони, комит атаковал мабука.

— Тогда мне бы пришлось обезглавить половину моей армии, — усмехнулся Омеркан, следя жадным взглядом за событиями на арене. — Нет, милочка, если бы этот герой-любовник просто тешился мыслью, что сношает невесту будущего амира, я бы пощадил его. Ведь мы оба знаем, что ты никогда не станешь моей женой, не так ли?

Принц взглянул на собеседницу, и его зрачки показались Анире свернувшимися в кольца гадюками. Они были неестественно расширены, тонкие губы чрезмерно алы — видно, брат с утра успел нажеваться корня гевена. Рев мабука сотряс стены Минеры и слился с воплями толпы в невообразимую какофонию, заставившую принцессу взглянуть на арену. Джамал распростерся на песке в десятке метров от тролля, очевидно, отброшенный мощным ударом шипастого хвоста. Рука все еще сжимала меч, воин подавал признаки жизни, пытаясь приподняться и тряся головой. Длинный раздвоенный язык мабука зализывал резаную рану на бедре, останавливая зеленоватую кровь. Чудовище явно не торопилось расправиться с обидчиком. Возможно, оно просто растягивало удовольствие?

— Ты знаешь, что слюна мабука способна разъесть любые доспехи? — Омеркан произнес это таким тоном, будто читал лекцию по естествознанию в одном из церруканских ликеев. — Надеюсь, монстр вскроет грудь предателя и вырвет отравленное изменой сердце! Признаться, вначале я хотел сделать это сам, чтобы потом велеть моему повару приготовить его в сливочном соусе и подать тебе на ужин. Какая ирония, шлюха вонзает зубы в сердце собственного любовника; змея, мечтавшая заползти на мой — МОЙ! — трон, кончает в котле на кухне амира.

Анира с трудом заставляла себя слушать тягучую речь: все ее внимание было приковано к происходящему внизу, на песке Минеры. Джамал тяжело поднялся на ноги. Его доспехи погнулись в нескольких местах, движения потеряли точность и быстроту. Мабук же был по-прежнему свеж. Одним мощным прыжком он очутился перед воином и занес когтистую лапу над его головой.

— У тебя нет доказательств измены, ведь так? — Усилием воли принцесса заставила себя отвлечься от кровавого зрелища и мыслить логически. — По крайней мере доказательства, способного выдержать суд отца: ведь это он возвысил Джамала, сделал его тем, что он есть. Возможно, тебе удалось заставить комита поверить в безнадежность сопротивления, он никогда не блистал особым умом, но я — не идиотка!

Трибуны снова взревели, женский визг резал уши, вызывал подступающую к горлу тошноту. Когти мабука вскрыли панцирь на груди Джамала, как простую жестянку. Сила удара опрокинула воина на спину. Великолепный, но бесполезный клинок отлетел в сторону, рубины сверкнули, поймав солнце. Пустынный тролль склонился над поверженным, накрыв его длинным чешуйчатым телом. Мощные челюсти ящера сомкнулись вокруг золоченого шлема в виде львиной головы, зубы заскрежетали по стали. Мабук тряхнул шеей, и зрители Минеры увидели второе обезглавливание за день.

Омеркан довольно потер бледные мягкие руки:

— Ну вот, подожди ты немного — и мы бы смогли напоить отца кровью его собственного любимчика!

Желудок Аниры болезненно сжался, во рту почувствовался кислый вкус желчи. Она резко встала, оттолкнув полуобнаженную рабыню с опахалом, и метнулась в сторону выхода. Рука брата, вцепившаяся в край шелкового подола, удержала ее:

— Куда же ты, дорогуша? Пропустишь самое интересное — выход Фламмы! — Омеркан смеялся. Не отвечая, она рванула платье так, что тонкая ткань треснула. Оставив между пальцев принца изумрудно-зеленый обрывок, Анира устремилась вон из ложи. Сзади донесся торжествующий хохот брата и шаги Шады, следовавшей за нею, как тень. Странная пустота распирала грудь изнутри, будто Анира набрала слишком много воздуху, собравшись кричать, а теперь вынуждена была сдержать вопль. Даже со жрецами и поклонниками Иш-таб за спиной без поддержки армии она будет беспомощна, как котенок. Ее главную надежду волокли крючьями к Вратам Смерти служители Дестис. Когда отец умрет, умрет и она.

Золотой обруч, раскалившийся на солнце, сдвинулся от быстрых шагов принцессы и ожег шею. Картины, увиденные во время инициации в храме богини, снова промелькнули перед внутренним взором. Меч раба, пронзающий грудь ее брата. Меч Аджакти. Невозможно, немыслимо. Но Поящая Кровью не могла солгать. Она показала посвящаемой вероятное будущее. От самой Аниры зависело, наступит ли оно.