Война нелюдей - Григорий Шаргородский Страница 52

— А если закрепиться, то будем иметь геморрой по самое «не хочу», — в тон высказался Гаврилов.

— Поэтому поступим хитрее. Отправь телегу на конезавод за тамошним смотрителем. Знаешь, где это?

— Знаю, а если старик упрется?

— Пусть передадут, что я очень просил, — сказал Андрей. Он не сомневался, что на «особую просьбу» бывший местный староста откликнется.

Год назад, после возвращения в Шишкино, князь отыскал Петра Егоровича и предложил переехать в антимагическую зону, но тот отказался. Возможно, это к лучшему — теперь у него был хоть какой-то козырь для разговора с местными.

— После того как по улицам пройдут бэтэры с объявлением, пусть оцепление входит в город и занимает ключевые точки. Всех, кто с оружием, разоружать, а тех, кто это оружие вздумает применить, валите на месте, — отдал решительный приказ Андрей. Он не хотел лишней крови, но и платить за мирное урегулирование конфликта жизнями своих людей тоже не собирался.

Гаврилов молча кивнул и направился на выход. Позже он наверняка задаст много вопросов и выскажет не меньшее количество упреков, но в критические моменты полковник предпочитал действовать. В том, что люди Гаврилова задавят любое сопротивление, Андрей не сомневался. За полгода пограничник собрал действительно боеспособную часть, которая насчитывала более полутысячи бойцов, и их количество постоянно увеличивалось. Это позволило бороться с бандитами и открыло для княжества множество возможностей. Одна узловая железнодорожная станция давала серьезное количество ресурсов, а продуктовые склады и склад армейского резерва позволял поставить на полное довольствие любое количество боеспособных профессионалов. Андрей не знал, как обстоят дела у дальних соседей, но Демидово значительно отставало от княжества по военной силе. Что уж говорить о наличии таких козырей, как огнестрельное оружие и бронетранспортеры.

Андрей стоял у большого окна, расположенного на втором этаже резиденции теперь уже бывшего старосты. Он смотрел на крыши одноэтажных домиков, утопающих в зелени садов. Казалось, мир совсем не изменился и передряги, вывернувшие наизнанку все человечество, прошли мимо этого городка. Но фиолетовые оттенки в привычной зелени говорили о том, что яблони и груши теперь использовались местными садоводами не для получения сочных и вкусных плодов, а как основа для эльфийских растений-паразитов. Он понимал — пути назад нет и никто теперь не станет три года выращивать яблоню, чтобы потом получать с нее урожай всего лишь один раз в год. Ведь значительно проще подсадить в любое дерево семя растения-паразита — и через два месяца снимать урожай каждую неделю. Никто пока не знает, как впоследствии повлияют эти плоды на человеческий организм, некоторые даже замечали оздоровительный эффект.

Андрей смотрел на городок и предавался философским размышлениям. Возможно, причиной этому было то, что полчаса назад смерть прошла буквально в метре от него, или же это были мысли получившего еще одно владение правителя, который взвалил на плечи судьбы тысяч людей — жителей теперь уже его города. Впрочем, город пока еще не покорился. Словно чтобы подтвердить этот факт, в улочке мелькнул корпус бронетранспортера, направляющегося из одной части поселения в другую. Из динамика звучал зычный голос одного из бойцов Гаврилова, которого Беня уже успел окрестить Левитаном. Парень действительно обладал бархатным баритоном, звучавшим очень солидно. Сейчас новоявленный Левитан, наверное, в сотый раз проговаривал в микрофон обращение к жителям, написанное князем Корчаком. Машина отдалялась от резиденции старосты, но текст был слышен четко.

— Жители Демидова, сохраняйте спокойствие. Вам ничто не угрожает. В городе объявлен комендантский час. Мы убедительно просим вас не выходить из домов. Уже вечером княжеские войска покинут город, вернув власть в ваши руки. Сохраняйте спокойствие. Внимание! Ваши дома неприкосновенны, но любой появившийся на улице с оружием в руках будет задержан и обезврежен. Жители Демидова…

«Нужно возродить радио и поставить этого парня диктором», — подумал Андрей, поражаясь выдержке и силе голоса оратора. Конечно, было бы проще записать обращение на какой-нибудь проигрыватель, но все делалось в спешке, и необходимой аппаратуры под рукой не было.

Андрей сделал глубокий вдох, с наслаждением ощущая ароматы цветов и нагретой солнцем травы, — здесь, в бревенчатом крыле дома, уже не ощущался запах пороховой гари и крови, но все это никуда не делось, и будущие отношения с горожанами навсегда будут испорчены недавними событиями.

Нахмурившись, он повернулся к столу. Там уже лежала немалая стопка бумаг с экспресс-отчетами Быстрицкого. Следователь подтверждал свою фамилию, и собранные им сведения нарастали как снежный ком.

Князь присел за стол и взялся за верхний листок. Это оказался список людей, задержанных в городском пансионате — том самом трехэтажном здании на торговой площади. Самый большой дом в городке и до войны был гостиницей, а теперь стал пансионатом с полным обслуживанием для помощников Краснова и его гостей. Устроились они совсем неплохо. Сам Андрей там не был, но короткой записки Быстрицкого хватило, чтобы ощутить размах: прекрасная мебель, водопровод, душ с горячей водой, нормальные санузлы и полное обслуживание специально отобранными женщинами. Данные не были пока еще полностью проверены, но, если верить словам персонала, обслуживание было абсолютно «полным». Конечно, хозяин-барин, но, по мнению Андрея, это уже перебор.

Жилось в пансионате комфортно и светло — все помещения освещались магическими светильниками. Когда Андрей поднялся на второй этаж особняка, он заметил на стенах странного вида бра, светившие не так ярко, как лампочки накаливания, но ярче эконом-лампочек. Сначала ему показалось, что Краснов умудрился организовать электрическое освещение и светящиеся шары были стеклянными плафонами, но, когда аданаил приблизился к одному из них, тот моментально потускнел, съежился, а затем осыпался серой трухой на пол. Точно такая же горка трухи теперь лежала на столе перед Андреем как напоминание о гибели довольно красивой настольной лампы.

В груди князя шевельнулось раздражение — он, конечно, был рад тому, что неуязвим для магических атак, но жизнь менялась, и скоро привыкшие к магическим вещам люди будут смотреть на аданаилов как на разрушителей прекрасного. Князь недовольно поджал губы, смахнул горку трухи на пол и опять вчитался в строки списка. Он хотел было отложить листок с перечнем незнакомых ему фамилий, но что-то его остановило. Интуиция подсказывала, что здесь есть нечто важное, поэтому он терпеливо вчитывался в каждое имя.

Петр Егорович Максименко, коннозаводчик и бывший староста Демидова, появился, когда Андрей второй раз дошел до половины списка задержанных. Старик совершенно не изменился — все тот же не по сезону теплый наряд из стеганой фуфайки и ватных штанов и немного грустный вид. Изрезанное морщинами лицо смотрело с настороженной строгостью. Похоже, старик еще не определился, кто перед ним — враг или друг.

— Присаживайтесь, Петр Егорович, — указал гостю на стул перед столом Андрей.

— Здравствуй, Андрюша. Или как там вас называть, ваша светлость? Что, князь, решил еще одним городишком прибарахлиться?