Жените нас, ректор! - Ксения Власова Страница 52

— Ну как? — шепотом спросила я у сидевшего напротив Оуэна.

Мальчишка неопределенно передернул плечами, его взгляд приобрел пугающую отстраненность. За предыдущие занятия у мэтра Фоула я успела понять, что Оуэн, к собственному неудовольствию, весьма неплох в предсказании ближайших событий. Его видения были туманны, но сбывались достаточно часто. В прошлый раз он предсказал Орроу боль в груди, и тот пару дней стороной обходил тренировочное поле, боясь, что виной этой боли станет удар, а в итоге слег с воспалением легких. Кто бы мог подумать, верно?

— Я не уверен… — тихо, почти безразлично ответил Оуэн. Его голос во время транса всегда становился невыразительным. — Слишком темно…

— Так, позвольте. — К нам, обойдя Патрика, приблизился мэтр Фоул и с интересом всмотрелся в стеклянный шар. Видимо, не увидел ничего интересного, поэтому нацепил на нос дужки очков и снова разочарованно цокнул языком. — Ариана, будьте добры, помогите вашему другу. Кажется, он поймал видение, но ему не хватает опыта, чтобы расшифровать его.

Поймать видение — звучит как сленг наркоманов. Естественно, я не сказала об этом вслух, а лишь молча поднялась с коврика, на котором до этого сидела в позе лотоса, и встала за спиной Оуэна. Любопытные взгляды одногруппников обжигали, но я к ним уже привыкла. Сложнее было не замечать шепотков.

— Как думаешь, в итоге она выберет его?

— Вряд ли муж ей разрешит.

— Но Эйверли всегда говорил, что будет работать один.

— Кто знает, вдруг захочет с женой?

— А даже если нет, неужели отдаст ее в пару другому?

Я потрясла головой, стараясь сосредоточиться. Рассуждения о том, кому же достанется мой дар Проводника, я слышала все чаще. С одной стороны, на всех парах я неизменно выбирала Оуэна в качестве напарника, что, конечно, добавляло тому очков в глазах остальных. С другой — я все-таки девушка несвободная и, следуя логике местного общества, должна «достаться» мужу, но интереса с его стороны никто не замечал, что вызывало вопросы. В общем, сплетен для местных кумушек в штанах вполне хватало.

В ладони ткнулись уже знакомые потоки магии — легкие и теплые, как ласковый майский ветер, и, зажмурившись, я направила их Оуэну. Тот вздрогнул, будто от разряда тока. С его губ полились слова — быстро и почти неразборчиво.

— Я вижу девушку на алтаре… Нет, это камень. — Оуэн чуть сглатывал окончания, чего я прежде не замечала за ним. Да и голос вновь стал чужим. Я стояла за его спиной, поэтому не видела его глаз, но подозревала, что они потемнели и слепо смотрели прямо перед собой. — Точно, большой и холодный камень.

— Что еще ты видишь? — с напряжением поинтересовался мэтр Фоул.

Мне стало не по себе. Прежде Оуэн делился чем-то менее… драматичным.

— Пещера. Темно. Где-то капает вода. Она не одна.

— Кто?

— Девушка. Рядом с ней еще кто-то.

— Хорошо, что потом?

— Она кричит… Нет!

Оуэн дернулся, и от его движения стоявший на низком деревянном столике стеклянный шар покачнулся и сорвался вниз. С глухим ударом он соприкоснулся с полом, но не разбился (высота была не та) и, позвякивая, покатился дальше, пока не замер под ногой Патрика. Тот смущенно поднял его и протянул мэтру Фоулу.

— Что ты увидел? — В голосе преподавателя звучала непривычная тревога — ни следа того спокойствия, которое он обычно демонстрировал. — Говори!

Оуэн резко обернулся, и от выражения его побелевшего лица у меня бешено забилось сердце. Такой смеси ужаса, паники и решительности я давно не видела. Пару секунд, и трясущиеся губы мальчишки сложились в жесткую линию.

— Простите, — немного виновата сказал он и с вызовом вскинул глаза, — но видение было… неприличным. Не уверен, что я осмелюсь его пересказать, тем более в присутствии дамы.

Дама, то есть я, обиженно цокнула языком. Да я столько похабных анекдотов знаю (спасибо работе в мужской компании)! Поручику Ржевскому и не снилось!

— Вот как? — Мэтр Фоул расслабился. На его губах заиграла фирменная просветленная улыбка человека, познавшего дзен. — Ты не намекнешь, что случилось в той пещере?

За спиной раздались глухие мужские смешки. Я тоже невольно улыбнулась, но внутри меня будто бы сжалась стальная пружина. Глаза Оуэна смотрели прямо и честно, но что-то в его выражении лица смущало.

— Врожденное благородство не позволяет мне этого сделать, — тактично проговорил Оуэн.

Его уши горели алым, и, видимо, это заставило мэтра отступить. Вздохнув, он покачал головой:

— Что ж, давайте вернемся к практическому заданию. Кто-нибудь еще может похвастаться интересным видением?

Класс ответил молчанием.

— Жаль, очень жаль. Рин Оуэн, знаю, еще рано думать о распределении, но я бы настоятельно советовал вам обратить внимание на факультет прогнозирования.

Оуэн поморщился, и я не удержалась от кривой усмешки. Мальчишка так мечтал о боевой магии, но по иронии судьбы дар ему достался совсем другой. Пожалуй, я бы даже пошутила на эту тему, но боюсь задеть его гордость.

И все же… Неужели он правда увидел любовную парочку, которая искала уединенное место? Или дело все-таки в чем-то другом?

* * *

— Ноги у тебя неплохие, а вот руки откровенно слабые, — с неодобрением резюмировал Майкл и, пройдясь оценивающим взглядом по моему подрагивавшему от усталости телу, скомандовал: — Давай еще!

Я едва не рухнула на холодную траву, в зелени которой скользили первые робкие лучи утреннего солнца, — светало.

— Ты же говорил, двенадцать! — возмутилась я.

— Сделаем пятнадцать. — Майкл хищно, с издевкой улыбнулся. — Потренируем руки. А ты что, уже раздумала триумфально сдать зачет у Ларкинза?

Я выдержала его саркастичный взгляд и, сцепив зубы, вновь оперлась на ладони и приняла нужное положение.

— Не надейся, — мрачно буркнула я. — Считай давай.

— Один. Глубже, нужно глубже.

— Я тут вообще-то отжимаюсь, а не шпаги глотаю, — придушенно огрызнулась я скорее по привычке, чем из желания спорить.

С Майклом мы все время препирались. Видимо, были слишком похожи: упрямые, жесткие, неуступчивые… Мы не лезли за словом в карман и не подыскивали пристойных выражений. От тех «теплых» слов, которыми он осыпал меня, мотивируя на физические подвиги, даже у грузчиков завяли бы уши, а у моей школьной учительницы случился бы сердечный приступ. Но, как ни странно, это не задевало. В смысле здоровая злость действительно заставляла меня работать лучше, но обиды не возникало. Майкл был кем-то вроде заклятой ехидной подружки, которая, наверное, есть почти у каждой.

— Надеюсь, со шпагами дела у тебя лучше, чем с отжиманиями, — не остался в долгу он.

Я гордо (насколько это возможно, пыхтя от усталости) промолчала. Сама подставилась.