Клятва рода - Степан Мазур Страница 51

Скорпион в военной форме и старший сержант ростом как два Скорпиона с автоматами на плечах не спеша побрели к стрельбищу.

— А АК-74 — это значит 74-го года выпуска? — спросил Скорпион. — Если без модернизаций.

— Да. Это все тот же автомат, выпущенный еще аж в 74-м году! А ведь есть еще АК-47, так это вообще почти сразу после войны. И он остается самым универсальным оружием пятьдесят с лишним лет. Количество созданных штук давно перевалило за миллионы. А ведь выпущено в таких далеких годах, не считая, конечно, модификаций. Деда Миша — гений. Я бы ему вместо генерала фельдмаршала дал. При жизни.

— Михаил Калашников?

— Он самый.

Скорпион загнал патрон в патронник, снял с предохранителя и навскидку с тридцати шагов поразил мишень в середину. Сержант добавил девятку, потом немного помедлил, сконцентрировался, как вчера показал Скорпион, и новый одиночный выстрел прошил десятку в миллиметре от выстрела мальчугана.

— Скорпион, ты приезжай еще в октябре, у нас тут будет первенство по рукопашному бою, может…

— Кхе-кхе, — закашлялся Скорпион, и сбитый прицел отправил пулю высоко в небо. — В качестве тренера или участника?

— Я уверен, что ты можешь и так, и так, но приглашаю в качестве зрителя. Как тебе?

Скорпион повернулся:

— По рукам!

Две ладони встретились на середине пути. Однодневный рядовой и «сто дней до приказа» крепко подружились.

В принципе сержант был немногословен, вообще-то говорил почти только по делу или отвечал на вопросы, но Скорпион знал, что зовут его Владимир, сам он из Хабаровска, так что обещали друг другу встретиться после дембеля последнего. Разница в возрасте в десять лет не играла никакой роли.

Как ни экономили пули, стреляя каждый раз по-разному, все запасы обойм к одиннадцати часам иссякли, к тому же прибежал один из духов, сообщил, что Скорпиона ждут у штаба. Пора уезжать.

Сутки прошли необыкновенно, время пролетело с пользой, было радостно, что скрасил тяготы солдатской жизни своим присутствием.

Провожали всей ротой. Полюбился всем. Оставили даже военно-полевую форму в подарок, автомат только отобрали. Саныч, усаживая в автомобиль, заметил, что так и дембелей не провожают. Скорпион по очереди пожал всем руки, затратив около пятнадцати минут, и КПП разлучил их с воинской частью номер N.

— Понравилось? — задал вопрос Саныч, украдкой поглядывая на светящееся лицо Скорпиона. Там был и какой-то оттенок грусти. Прижился, что ли?

— Очень! Еще возьмешь как-нибудь?

— Конечно… Думаешь, много желающих?

Скорпион невольно вздохнул.

— Вряд ли. Но у меня есть друзья.

— Бери с собой.

* * *

Белоруссия.

Наше время.

Скорпион распахнул глаза. Из качающегося мира, наполненного плавающими черными мухами, на него смотрели трое: блондин, аватар и молодая женщина с глазами холодного изумруда. Из трех образов сконцентрировался на последнем, заставляя себя не опускать век и запечатлеть в память каждую черту ее лика. Запомнить эти вьющиеся волосы цвета ночи, спадающие одинокой прядью на лоб, белесую, гладкую кожу с едва заметными веснушками на щеках, маленькую, симпатичную родинку на левой скуле, чуть пухлые розовые губы, длинные ресницы, идеальной формы нос, узнав о котором, удавилась бы сама Клеопатра. Ее образ был как кусочек льда в терзавшей его тело геенне огненной. Прикосновения холодных рук к пылающему лбу приносили океанский бриз в раскаленную пустыню.

— Держи его в сознании, Лилит. Тотем обессилел. Я открою пару врат для резерва. Ему нужна минимум двадцать четвертая ступень, чтобы внутренние органы не начали распадаться, пока буду чистить.

«Материальное тело», «Дар души», «Таинство перволюдей». Три потока с номерными знаками для сознания 22,23 и 24 обрушились на тело, как электроразряды. Три белые вспышки в глазах, которые упрямо не закрывались, как под гипнозом, продолжая смотреть на мать.

Бодро кивнул Семе, безотрывно смотрящему на бегающего по коже Сергея скорпиона. Блондин отвлекся от суетной татуировки, что на физическом плане выглядела именно так, и передал свой скудный резерв внутренней энергии почти без остатка. Губы невольно затряслись, синея, как от холода.

Бодро подхватил переданное и, во избежание запретов баланса не смешивая со своей энергией, направил в тело Скорпиона.

Сергей явственно ощутил, как чьи-то пальцы прошли сквозь кожу. Миг — и едва заметное жжение быстро сменилось ощущением пустоты. Сам не видел, как три водных пузыря, наполненные темной жидкостью из сердца, почек и печени, отсоединились от тела и отлетели в сторону, лопнув над землей. Прелые осенние листья поверх той земли скукожились и почернели. Едва заметный дымок подхватил ветер и унес прочь.

— Я извлек яд, — вздохнул аватар, стряхивая рукавом пот со лба. — По крови бегает антидот, переданный Лилит с переливанием. Органы оклемаются. Но не факт, что яд удален или расщеплен весь. Нежить вполне мог придумать какой-нибудь новый сюрприз. Парню нужно время на восстановление. — Бодро перевел взгляд на Сему. — Обоим… Лилит, им лучше навестить Смуту. Он проверит, не повлияла ли эта гадость на мозг.

— Он берет только меченых.

— Посмотри на его левое запястье.

Лилит кивнула и подняла руку сына. Там, где жизнь оставила первую отметину после выхода из тайги, был небольшой шрам в форме полумесяца.

«Укус собаки был предрешен?» — подумал Сергей.

Веки опустились.

* * *

Скорпион.

Пытки памяти — 6.

Таинственный собеседник в тумане.

— Послушай меня. Я расскажу тебе, как горькая и печальная истина неторопливо брела по белу свету. Безразмерные ноги несли то на север, в суровое царство вечного холода и снега, то на юг, во владения песков и сухих ветров. Странно, но всегда получалось, что не между севером и югом бродит истина тьму лет, а только между востоком и западом. Нигде надолго не задерживаясь, как странник-бродяга, изгой, калика перехожий [4]или святой паломник, а то и просто разыскиваемый вор или убийца.

— Почему она уходила?

Истина видела все и про всех, каждого человека насквозь, вдоль и поперек. Знала же про этих странных двуногих еще больше. За это ее во всем мире и не любили. Каждый человек, который встречал на своих землях истину, непременно пытался выдворить ее прочь. Просто было легче и спокойнее находиться от нее подальше, а к себе и своим заботам поближе. Своим истинам. Тем, что роднее, ближе и понятнее.