Невеста решает бунтовать - Мстислава Черная Страница 51

— Угоститесь, господин посол? С кофе. Я полюбила… ваш кофе, господин посол. А её высочество прислала конфеты.

Ни конфет, ни сервиза на столике не было, и вдруг появились… Что-то неправильное происходит, и Исидара, которую я знаю, держалась бы иначе, но я не успеваю осознать, что именно неправильно. Я только понимаю, что коробка вскрыта, пары шоколадных шариков, облепленных кокосовой стружкой, не хватает, а Исидара сдавленно, словно задыхаясь, всхлипывает.

— Иси?!

Она падает. Я чудом успеваю подхватить и опустить на диван. Из уголка её губ течёт алая кровь. Яд, без сомнения, принцесса использовала яд.

Если прямо сейчас ничего не предпринять… Нужен либо целитель, либо жрица Белой богини. Добраться до храма проще всего.

Я поднимаю Иси на руки.

— Больно, — жалуется она едва слышным шёпотом.

Проклятье! Насколько больно ей должно быть, раз она призналась?!

Хотя количество жриц и жрецов сократилось, в столице нет заброшенных храмов, Великий князь скрывает предательство богини весьма грамотно. Найти ближайший храм — пять-семь минут, надо только спуститься на улицу. Иси, умоляю, держись.

Дверь отказывается открываться. Я пробую сильнее, дёргую створку — безрезультатно. Иси стонет.

— Прости. Потерпи. Я сейчас, — я опускаю Исидару на пол.

Она пытается удержать меня непослушными пальцами:

— Не бросай меня.

— Я здесь, потерпи.

Она продолжает звать. Ужасно…

Я пытаюсь выбить дверь, но с таким же успехом я мог бы биться в каменную стену. Дом будто вымер, на крики никто не отвечает.

Я бросаюсь к окну.

С каких пор на окнах решётки?! Не выбраться… А Иси становится всё хуже и хуже.

Меня накрывает чувством полнейшего бессилия. Всё, что мне остаётся — смотреть, как гибнет важный для меня человек. Я лихорадочно ищу выход из западни, но бесполезно, всё бесполезно.

Иси протягивает руку:

— Просто проводи меня, — просит она, явно подразумевая чертоги Белой богини.

Проклятье!

Не может быть, чтобы выхода не было, чтобы дом был пуст, а улица — безлюдной. Это ненормально! Я сажусь рядом с Исидарой, и она тотчас прижимается к моему плечу, стонет. Она ещё может меня обнять… Будто спелёнывет.

Зачем давать яд, который действует настолько долго, что жертву можно спасти? Принцесса могла применить любой другой яд. Вся ситуация несмотря на её реалистичность, абсурдна.

Я привстаю. Иси откликается стоном, полным боли.

— Прости…

Оглядываясь, я начинаю видеть сквозь иллюзию. Дверь не открывалась, потому что она действительно из камня, её не вышибить, окон вовсе нет. Иллюзия тает, я узнаю зал Испытания. Я наконец-то вспомнил, где я и что происходит.

— Больно, — жалуется Иси, теребя меня за рукав

— Сейчас… Тебя посмотрит императорский целитель, хорошо?

Почему плита не поднимается?! Чтобы выйти, нужно выбраться из иллюзии, я справился, от гостиной не осталось и следа.

Может быть зал иллюзорен тоже? В смысле иллюзия, повторяющая реальность, накладывается словно вторая кожа? Я всматриваюсь в стены, в алтарь. Не похоже, что моя догадка верна.

Иси затихла. Тяжёлое дыхание успокаивает — она ещё жива. Я пытаюсь отстраниться, но Исидара крепко стискивает меня в объятиях, ещё и ногами обхватывает для надёжности. Откуда только силы взялись?

Нет, неправильный вопрос. Откуда Исидара взялась здесь, в зале Испытания? И почему ей плохо, если и конфеты, и отравленная начинка ненастоящие? Как только я замечаю очередное несоответствие, Иси на глазах становится лучше — дыхание выравнивается, бледность исчезает, Иси больше не стонет от боли и вообще оживает, а вот руки остаются холодными.

До меня наконец доходит, что я не справился с самой главной иллюзией Испытания. Иси… не настоящая, слишком легко льнёт ко мне, как будто вышла из моих фантазий.

Я пытаюсь встать, но Исидара не пускает. И не исчезает, как все прочие разоблачённые иллюзии.

— Если ты хочешь выйти, тебе придётся убить меня, — с прежней улыбкой заявляет она.

Это правда или часть испытания?

Я закрываю глаза, чтобы отстраниться. Помогает слабо — я всем телом ощущаю её близость, слышу её дыхание, и понимания, что это не по-настоящему, не хватает — меня бросает в жар. Тело желает продолжения. Я стискиваю кулаки до того, что ногти ранят кожу, заставляю себя сосредоточиться.

Почему она не исчезает? Потому что… в глубине души я не хочу?

Плохо…

Открыв глаза, я ловлю её лицо ладонями, заставляю встретиться со мной взглядом. Иллюзорная Исидара не возражает. Губы чуть приоткрыты, в глазах поволока. Мы могли бы прямо сейчас… Но я не хочу с подделкой, каким бы идеальным воплощением мечты она ни была.

— Исчезни, фальшивка, — приказываю я. Теперь я уверен в своём выборе, и иллюзия послушно тает.

— Тогда ты останешься один, — хмыкает она, прежде чем окончательно развеяться.

Я поднимаюсь на ноги. Надо признать, угроза неприятно царапнула. Я не боюсь одиночества, но в то же время… я не хочу быть один. В Таэле во мне прежде всего видят сына императора. Кому интересно, могу я официально пользоваться титулом или нет? Всё равно я в очереди на корону. С Иси иначе. Княжна априори по статусу выше какого-то там господина посла. Впрочем, Иси никогда не смотрела на меня сверху вниз, держалась… да никак она специально не держалась, просто общалась, и это подкупает.

Алтарь вспыхивает. Или у меня в глазах темнеет?

Очнувшись, я вижу открытый проём.

Испытание пройдено?

Затылок тянет. Кажется, падая, я приложился головой. Потерев шишку, я не тороплюсь бежать на выход. Вдруг это очередной обман зрения? Я прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Что-то изменилось… Опустив взгляд на руку, я без усилия… выпускаю когти. На коже проступают мелкие костяные пластинки, создающие естественную броню, меняется форма кисти. О подобном я только читал: инициация открывает новые способности, но у всех по-разному. Отец, насколько я знаю, менять ипостась не способен. Впрочем, не исключено, что он скрывает свои истинные возможности, как их буду скрывать я.

Я получил гораздо больше, чем ожидал.

Алтарь медленно гаснет.

Вернув руке человеческий вид, я оглядываюсь. Зал очень долго пустовал, до меня инициацию проходил мой отец, он забрал останки своего старшего брата, погибшего на Испытании…

Пожалуй, мне стоит поторопиться и дать знать, что я жив, причём не только отцу. Я вдруг впервые усомнился, что оставить Иси в неведении было правильным решением. Конечно, правильным — чувства не повод ставить под угрозу государственную безопасность. Уверен, Иси поймёт… Хах, почему мои оправдания звучат откровенно жалко?