Волки Новы - Татьяна Чащина Страница 51

Готовую к выходу в свет, её повели вниз по витой лестнице из сплетения ветвей, поддерживая шлейф её торжественного платья. Коридоры с арками из переплетения веток. Окна, окантованные вениками из прутьев. И все, где проходила Маша, шевелилось и тянулось к ней.

— Ты живая, — шептал ей замок. — Я таких не видело. Таких здесь не бывало. Ты несешь чистейшую душу, в тебе новая жизнь. Посмотри, что они делают.

Женщины за спиной Маши вскрикнули. Стена из толстых стволов расступилась, и образовалось подобие огромной корзины. Девушка бесстрашно вступила на балкон, оказавшись очень высоко над землей, и увидела город в тысячи фонарей. Огромный мегаполис, который назывался Сердцем, откидывал в черное небо зарево. Он гудел, как обычные города на Земле, над ним летали самолеты.

— Они копают меня, рвут с корнем мои деревья, они достают мои недра.

— Это только начало, — сказала девушка. — Тебе бы на Землю взглянуть, ужаснешься.

— Расскажи, — попросила Нова.

— Нам пора, — строго сказала Фролова.

— Обязательно, — пообещала Мария и пошла за провожатыми.

***

Гигантский черный зал с окнами под потолком, которые меняли свою форму. В ветвистые стены вставлены сотни фонариков, что акцентировали мрачность помещения. Пол зеркальный, поэтому платья у дам все были длинными, закрывающими отражения их нижнего белья.

Всё походило на вручение нобелевской премии. По крайней мере, костюмы и возрастная категория один в один. Из молодых людей был только Митяй в смокинге, с волосами, зализанными гелем набок, и два молодых мужчины, которых Мария видела в журнале свой давней подруги Даши, это крутые наследники мегакорпораций, мультимиллионеры. Красотой особой они не отличались, но их привлекательность не в телах, а в кошельках.

Заклятский взял онемевшую девушку за руку и представил перед публикой, что столпилась внизу у невысокого пьедестала.

— Мария! — крикнул он в зал.

Раздались аплодисменты, вспышки фотокамер. «Мария, Мария» — пронеслось по залу.

— Идеальное имя для императрицы, — совсем рядом послышался голос Митяя.

Он улыбался и выглядел счастливым, хотя в Волково всегда казался унылой какашкой. Здесь его место, его стая, здесь, среди учёных и самых богатых людей планеты Земля, ему хорошо.

— Ма-мария, — шептал замок, и девушка улыбнулась.

— После рождения наследника объявляю свадьбу и коронацию.

Атрофированное общество, как сказала Нова, не имеющее веса, загудело, как рой насекомых, затряслось от счастья. Раздалась музыка живого оркестра, и пожилые люди стали танцевать.

— Я ненадолго, мон амур, — мужчина нагнулся, поцеловал Марию в лоб, отдал её руку Митяю, который светился, как фонарь на столбе.

— Хочешь, потанцуем? — спросил парень.

— Нет, — тихо ответила Маша. — Тебе такое доверие.

— Это если императору захочется еще наследника, — совершенно бессовестное предложение было сказано как констатация факта и неминуемое будущее.

— А где бандиты, которые рвались в Сердце? — Мария рассматривала толпу оборотней, не находя ни одного знакомого лица.

Митяй улыбнулся, легонько потянул её в сторону. Пройдя между колонн, они вышли в узкий арочный вход на широкий балкон. Была лунная звездная ночь, точно такая же, как на планете Земля. Мороз отступил, и чувствовалось в воздухе марево влекущей весны.

В этот раз этаж был нижним, и вид был не на город, а на внутреннюю территорию. Лабиринт из высоких заборов упирался в лес. Между стенами преград бегали волки с горящими глазами.

— Много лет назад, — стал говорить Митяй, — Борис Евгеньевич со своим отрядом забрел в это место. Сам он зашел в замок, не побоялся, а его отряд остался отдыхать вот у этого лабиринта. Все были исследователями, стали зарисовывать ходы, изучать что к чему. Пока Заклятский в замке омолаживался, получал неведомую регенерацию, его товарищи дичали час от часу. Через три дня Борис вышел в лес неуязвимым альфой, а его товарищи стали Дикими. У них очень строгая иерархия. Какие бы люди ни попадали в лабиринт, при выходе из него они подчиняются только Заклятскому, и эта власть неоспорима.

— То есть бандиты, которые мечтали стать бессмертными оборотнями, внизу?

— Да, они даже целые состояния отдали на нужды империи. Но только избранные попадают в замок и получают вечную молодость. А собакам —собачья смерть. Рано или поздно оборотней на изломах не будет, все станут частью империи. И тех, кто захочет убежать и спрятаться, мы из-под земли достанем, потому что мы властители этого мира.

— Высоко взлетел, Митя, падать больно будет, — шепнула Маша.

— О, мы не упадем, дорогая.

Мария вздрогнула, она сразу не заметила, что они с Митей на балконе не одни.

Старик в инвалидном кресле был очень знаменит. Все газеты три года назад трубили о его смерти. Ему было далеко за девяносто, он из тех хозяев мира, которые до последнего оперировали в себя органы молодых спортсменов и здоровых людей, чтобы всеми путями продлить себе жизнь. Можно представить, какие деньги отваливались Заклятскому от этого финансиста, чтобы пребывать в замке Новы и не умирать, а даже регенерировать без донорских сердец и почек.

Его лицо невзрачного старика в пигментных пятнах и голубые холодные глаза молодого волка. Он улыбался целыми белоснежными клыками, подъехал ближе к девушке и поцеловал ей руку.

— Мы очень хорошо держимся на этой вершине мира. Для нас нет ничего невозможного. Мы боги.

— Вы неплохо говорите по-русски, — она пришла в замешательство.

— Мария, — протянул старик, не выпуская её пальчики из своих рук. — Люди не строили на Нове вавилонской башни. Здесь все говорят на одном языке, поэтому можно услышать странные слова от собеседника, это особенности языковых групп Земли. Но в целом мы понимаем друг друга.

Его коляска покатилась с балкона обратно в зал, старик уводил с собой молодых людей.

— Они боги, они боги, — казалось, замок смеется над возгордившимися смертными.

— Это правда, Мария Кирилловна, — продолжал разговор Митяй, — у нас абсолютная власть и почти все финансовые потоки, прибавь к этому бессмертие и неуязвимость.

— Неужели бессмертие? — не верилось Маше. — А если тебе голову отрубить?

— Маняш, — улыбнулся парень, — это крайние меры.

— Еще раз меня так назовешь, — зарычала Маша, наступая на перепуганного парня, — я устрою тебе крайние меры.

— Императрица в гневе, — хлопал в ладоши Заклятский, вернувшись в зал. Он отвел Машу в сторону от парня и старика, навис над ней, целуя макушку волос, вдыхая запах.

— Да, Борис, она невероятно хороша. Запах, я вою, как юнец, — засмеялся старик. — Твой выбор правителя безошибочен.