Пара для дракона, или игра в летнюю ночь - Алиса Чернышова Страница 51

— А вот и гости, — мелодичный голос, прозвучавший за их спинами, казался усладой для слуха, — Драгоценный племянничек и юные господа Свет Звезды… Точнее сказать, господа Призрачные. На самом деле, какая чудная ирония! Я бы отдала многие свои сокровища, чтобы полюбоваться на выражение лица Маб, увидь она вас. А ведь ты очень похожа на неё, девочка… Мое сердце просто полнится ностальгией, знаешь ли.

Обернувшись, Мия увидела подошедшую к ним синеволосую девушку в простом белом платье, изящную и хрупкую. Девица выглядела беззащитной, но что-то в глубине Мии злобно ощерилось, словно её магия встретилась с давней противницей.

— Оставьте это до лучших времён, Ваше Величество, — отрубил Ис, шагая так, чтобы встать между детьми и Королевой, — Я пришёл забрать своё.

Мия с Маком незамедлительно вытаращились на Королеву. Оба они, разумеется, воображали её себе совершенно иначе — хотя после знакомства с теми же знатными драконами должны были понять, что властьимущие в реальной жизни крайне редко соответствуют нашим о них представлениям.

Королева между тем полностью переключилась на Иса, найдя в нём куда более интересный объект для своего хищного внимания.

— Под "своим" ты подразумеваешь, конечно, девицу, которая посмела предать меня и свою страну? — вопросила она с очаровательной усмешкой.

На лице Иса расцвела не менее солнечная улыбка. Мии подумалось, что у этих двоих даже форма губ одинаковая — ну и выражение глаз, само собой. Обман за обманом, маска за маской, и кому знать, которое из этих лиц истинно? Уж точно не ей, с её незначительным опытом, пытаться понять кого-то вроде этих тварей. Впрочем… далеко не факт, что они и сами знают точно, где начинается правда о них и кончается ложь — слишком уж им нравится играть, и это читается в каждом взгляде и жесте.

— Мне кажется, мы уладили этот вопрос, — напомнил меж тем Ледяной, — Вы получили взамен информацию, к тому же, я вернул ваших бабочек, приговоренных к казни, обратно и даже целиком — оцените мою щедрость.

— О, оная не знает границ, — фыркнула Королева, — Но всему есть предел. Развейте мои сомнения, должна ли я считать ваше нынешнее несколько неожиданное вторжение международной агрессией?

— Что вы, — открестился Ис, — Я всего лишь сопровождаю детей, которые решили повидать земли предков. Ну, и помощницу свою заодно встретить хочу, а то слыхал, что ваши праздники на редкость утомительны. Где она, кстати?

— О, в чудесном месте, — пропела Королева, — Таком замечательном, что сложно пока сказать, не захочет ли она остаться там навсегда… Мы все тоже, знаете ли, ждём её решения.

— В таком случае я присоединюсь, — о голос Ледяного можно было порезаться, — К слову, пропал у меня ещё один, турист. Мальчик любопытен излишне, пойду, говорит, посмотрю, как там фейри живут. Лис-полукровка, рыжий и наглый. У вас нигде не завалялся?

— Надо же, какое совпадение — именно что завалялся. Вон он лежит, бедняга. О, не смотрите так — просто спит! Все бы хорошо, но у нас туризм не особенно развит — увы, случаются накладки.

Мия поймала себя на отчётливом желании — провалиться сквозь пол куда-нибудь к недрам планеты, ибо между двумя мило улыбающимися хрупкими созданиями витало нечто такое, неведомое и искристое, после чего порой остаются выжженные пепелища и поломанные судьбы. Даже самому распоследнему идиоту, чьё чувство самосохранения благополучно отбил железными сапогами в детстве пьяный папаша, и то было бы ясно, что соваться туда, где парочка личностей подобного масштаба не поладили, не следует ни под каким предлогом, ибо существуют куда менее изощренные и болезненные способы самоубийства. Примерно такое же ощущение неё обычно возникало, когда она наблюдала общение Алого Дедушки и господина Оса — но те при детях старались ограничиваться лишь парой фраз, видимо, примерно представляя, какое впечатление могут производить их пикировки на неокрепшие умы.

Между тем, зал изменился. Необычайного вида живая тьма, которая ранее просто скромно шевелилась в уголке, заколыхалась, расползлась, и вскоре стен и потолка стало не видно вовсе, словно они все стояли не в пещере, а посреди бесконечной, ласковой, живой черноты.

— Начинается, — сказала Королева с некоторой ноткой благоговения в голосе, — Бал мёртвых — это момент истины…

Словно вторя её словам, из окружившей их тьмы начали выступать призраки, с каждым шагом обретая краски и жизнь, окружая живых полукругом. Мия и сама не смогла бы понять, пугало её происходящее или, наоборот, восхищало. Между тем Ису, кажется, больше не было дела ни до чего — он застыл, глядя только на две фигурки, бредущие сквозь тьму.

— Победила-таки, — сказала Мирана примерно тем же прохладно-заинтересованным тоном, каким их новый учитель естествознания обычно комментировал успехи какой-нибудь подопытной крокозябры, — Все же не зря она показалась мне интересной девочкой…

Мия во все глаза вытаращилась на девицу, заварившую весь этот сыр-бор, благо до того с госпожой Раокой она не встречалась: повода особенного не было, да и дедушки такой круг общения не одобряли. Нет, о Исе и его братии оба Старейшины отзывались, как о неплохих профессионалах, чья работа необходима. Однако Мии хватало наблюдательности, чтобы понять: ведомство Безопасников лежит особняком, словно о его существовании не хотят знать.

Так или иначе, знаменитая недо-пара Иса оказалась обычной девицей, унаследовавшей внешность в равной степени и от людей, и от фейри — с одной стороны, хрупкая, белокожая, большеглазая, с острыми кончиками ушек, выглядывающими из алых волос, с другой — черты её лица были отнюдь не такими утонченно-правильными, как у Мии, например, сохранила свойственную людям чуть нелепую ассиметричность. Впрочем, возможно, неоднозначное впечатление от внешности полукровки было обусловлено её состоянием — на ней буквально не было живого места, а глаза смотрели словно бы сквозь присутствующих, на десять тысяч лиг вперёд.

В общем, как-то иначе девочка представляла себе роковую красотку, достойную быть парой такого, как Ис… Или, может, куда-то не туда смотрела?..

Спутника полукровки Миа узнала и ощутила некоторый прилив радости — все же, за волка она переживала. По-своему, конечно, не вдаваясь в глубокие моральные терзания — она вообще не слишком-то умела жалеть всяких там малознакомых зверей, самоубившихся во имя излишней доброты — но казавшаяся неизбежной смерть оборотня огорчила Мака и Шу. И нужно признать: то, что печалило этих двоих, мимо Мии не проходило никогда, поскольку она, может, и была равнодушной ко всему жестокой тварюшкой — но только не с теми, кого любила. На самом деле, даже её преданная служба двум драконодедушкам была в первую очередь продиктована не амбициями, а желанием помочь тем, кого она полагала своими.

Так или иначе, оборотень выглядел неплохо, даже несмотря на прикреплённый за мохнатым ухом на манер заколки цветок явственно некромагического происхождения, придававший волку вид милый, но слегка кокетливо-безумный. Была, впрочем, проблемка поважнее — с каждым шагом, в отличие от остальных мертвецов, Гор не обретал четкость а, напротив, растворялся. Со стороны казалось, что зверю приходится прилагать усилия, чтобы не исчезнуть вовсе.