Странная способность - Лиза Джейн Смит Страница 50

Разумеется, это невозможно. Кейтлин сердцем ощущала, что прошли часы, но это не было реальным временем, идущим на этой унылой планете, это было время единения душ, где она и Роб парили часами, а здесь это заняло только минуту.

Роб освободился и отпустил руки Кейтлин. Небольшое расставание, но такое трудное. Пальцы Кейтлин сжали пустоту.

— Извини. Я думаю, я могу помочь Габриэлю, — сказал Роб. Он встал, шагнул, а затем повернулся к Кейт и сел на колени рядом с ней. — Я забыл сказать, я люблю тебя.

Кейтлин рассмеялась слегка задыхающимся смехом. Как будто это нужно было говорить.

— Иди, помоги Габриэлю, — прошептала она.

— Нет, мне нужны вы оба, — объяснила Джойс. — И быстро. Вы не можете решить это перемещением энергии. Роб, его необходимо вернуть оттуда, где он сейчас находится. Мне нужно, чтобы вы все четверо прикоснулись к кристаллу.

Это фраза прорвалась сквозь золотой туман, окутавший сознание Кейтлин.

— Что? — сказала она, поднимаясь. Она смутно заметила, что чувствовала себя хорошо, в физическом смысле. Сильнее. Целебная энергия прошла по ней и Робу.

— Мне нужно, чтобы вы все прикоснулись к кристаллу, — терпеливо повторила Джойс. — И Габриэль тоже.

— Нет!

— Это единственный способ, Кейтлин.

— Вы видели, что он сделал!

— В этот раз это займет всего мгновение. Но мне нужно, чтобы все вы прикоснулись к кристаллу, все, кто находятся в связи. А сейчас, ради Бога, поторопитесь. Разве вы не понимаете, что мистер Зитс может вернуться в любой момент?

Кейтлин спотыкалась, выходя из клетки.

«Позволить кристаллу дотронуться до Габриэля снова... Исключено. Этого нельзя делать, это слишком жестоко».

А кристалл был злом. Кейт знала, что...

Но Джойс сказала, это единственный способ.

Кейтлин взглянула на Джойс, та посмотрела на нее ясными аквамариновыми глазами. Они выглядели страдающими, но честными.

— Разве ты не хочешь спасти его?

Рука Кейт начала зудеть и судорожно дергаться.

Ей нужно было рисовать, но на это не было времени. Вообще не было времени. Да и не на чем было рисовать. Ни ручки, ни бумаги во всей стерильной комнате.

— Пожалуйста, все, поверьте мне. Давайте, Льюис, просто приготовь руку, чтобы дотронуться до него. Когда я скажу «сейчас», хватайтесь за отросток.

Льюис глубоко вдохнул и кивнул. Он держал руку наготове.

— Анна? Хорошо, спасибо. Роб?

Тот посмотрел на Кейтлин.

Если бы она могла рисовать. Но она не могла. Кейт тоже посмотрела на Роба и сделала беспомощный жест, который завершился кивком.

— Нам лучше сделать это, — прошептала она.

Джойс закрыла глаза и вздохнула с облегчением.

— Хорошо. А теперь я встану за Габриэлем. Когда я скажу «сейчас», я пододвину его для прикосновения. Каждый из вас схватится за окончание кристалла и будет держаться за него. Хорошо?

Кейтлин слабо чувствовала согласие остальных. Она сама пододвинулась, чтобы встать перед кристаллом с протянутой рукой. Но ее мысли неслись с сумасшедшей скоростью.

«Я не могу рисовать... руками. Но моя способность не в них, она в голове, в сознании. Если бы я могла нарисовать мысленно...»

Даже тогда, когда Кейтлин только думала об этом, она уже рисовала, отчаянно представляя свои любимые масляные пастели.

Цветные взмахи. Сначала она возьмет лимонно-желтый. Мягкие мазки очень бледной охры. Затем изгибы телесного цвета. Два пятна светло-голубого цвета, перемешенного с веронским зеленым.

«Хорошо. Что это? Отступи. Отступи и посмотри!»

Мысленно она отошла, взмахи и мазки сложились в единую картину. Джойс. Несомненно, Джойс. Затем серый. Изгибы и линии серого. Форма — стакан. И оттенки телесного цвета держащего его человека. Джойс, в руке у которой стакан.

— Все готовы?

Кейтлин не сдвинулась и не открыла глаза. Она сосредотачивалась на следующей части картины. Насыщенный оливковый, цвет кожи с массой горелой умбры и глубоким краппом для волос. И красно-коричневый для оттенка.

Марисоль.

Картина с Джойс и Марисоль. И Джойс протягивала Марисоль стакан...

— Я держу его голову, — сказала Джойс. — И… сейчас...

Кейтлин закричала… мысленно и голосом, сокращая предложения:

— Не надо! Не делайте этого! Она с ним. С мистером Зитсом!

На долю секунды Кейт подумала, а вдруг она была неправа. Может, Джойс несознательно дала что-то Марисоль. Это могла даже быть картина, описывающая ненастоящее событие. Но в этот раз смысл нарисованного был совершенно понятен Кейтлин. Он заключался в угрозе и опасности. Этот рисунок походил на картинку из детства, где колдунья давала Белоснежке отравленное яблоко.

И сейчас, как раз когда Кейтлин открыла глаза, она увидела, что была права. Джойс толкнула голову Габриэля к кристаллу, удерживая ее. В это время на лице Джойс было выражение, которого Кейт раньше никогда не видела. Выражение, свидетельствующее об извращенной, звериной ярости.

«Она знала все это время, она была замешана во всем этом», — подумала Кейтлин, чувствуя себя плохо. Она ощущала шок и боль остальных, особенно Роба. Но ее крик достиг их вовремя. Никто не коснулся кристалла.

За исключением Габриэля... Габриэля, который приходил в сознание из-за раскаленных до бела ударов молний, вызванных болью.

Кейтлин двинулась, чтобы вырвать парня из рук Джойс, в то же время, что и Роб. Но не успели они добраться до нее, как двери распахнулись, и начался настоящий хаос.

Это был мистер Зитс и его псы. Что-то с силой летящего на огромной скорости грузовика ткнулось в Кейт, и она упала. Собака набросилась на нее. У мистера Зитса в руках был пистолет.

Все еще держа Габриэля у кристалла, Джойс кричала:

— Я разрушу связь. Я разрушу связь!

Роб боролся с другим псом. Анна пыталась стащить собаку с него, но ее призывы терялись в общем шуме.

— Есть более легкий способ разрушить ее. Только одному из них надо умереть, — закричал мистер Зитс и направил пистолет на Льюиса.

«Вот, как все закончится», — думала часть разума Кейтлин, часть, необычным образом отделенная от нее. Никто из них не мог помочь Льюису. Никто из них не мог ничего сделать, прежде чем мистер Зитс выстрелит.

Казалось, Кейт могла почувствовать, как палец пожилого человека сжался на курке. В то же время она видела всю комнату, как одну большую картину. Каждая деталь запечатлялась у нее в голове, как вспышка от фотографии.

Роб и Анна, борющиеся с ротвейлером, Льюис, стоящий почти в комичном ужасе. Искаженное лицо Джойс над Габриэлем, чьи щеки были покрыты кровью. Он как раз открывал глаза...