Слепой - Вера Петрук Страница 50

– Твой дар бесценен, Сейфуллах Аджухам, и я принимаю его, – серьезно произнесла Альмас. Арлинг не сомневался, что дочь Пиров прекрасно поняла ситуацию. Аджухам рисковал не только своей головой, но и ее тоже. Если Сокран узнает, что «текущая вода» в Балидете, он сделает все, чтобы заполучить ткань.

«Как же непросто им любить друг друга», – подумал халруджи, прислушиваясь к легким шагам Хамны, которые приближались к двери. А мальчишка оказался вовсе не прост. Арлинг старался не думать о том, что Сейфуллах смог достать редкую вещицу, даже не обращаясь к его услугам. Причем сделать это так, что Регарди ничего не заметил – а ведь они были почти неразлучны. Неприятные выводы о собственной некомпетентности напрашивались сами собой.

С приходом Хамны в комнату ворвался терпкий аромат горячего кофе со специями и шаловливый сквозняк, который заставил плясать огонь в масляных лампах, беспорядочно расставленных по гостиной. Халруджи глубоко вздохнул и поморщился. Служанка явно перестаралась с корицей.

Хамна обошла Арлинга за несколько салей и принялась разливать кофе в маленькие чашки, которые принесла с собой. Арлинг внимательно наблюдал за ней. Девушка вызывала в нем необъяснимое чувство тревоги. Запах корицы нестерпимо раздражал, вызывая с трудом сдерживаемую тошноту. Или ее переложили больше, чем следовало, или так пахла не корица. Странно, что Хамна допустила такую оплошность. Если бы халруджи испортил чай, переложив в него пряности, Сейфуллах мог, не задумываясь, вылить напиток ему на голову.

Тем временем, Аджухам с Альмас молчали, воспользовавшись моментом, чтобы обдумать дальнейшее поведение. «Они слишком много думают», – досадливо поморщился Регарди. В его время все было не так.

Следующий поступок халруджи совершил интуитивно, решив, что думать он будет потом.

Выбросив вперед руку, Арлинг резко толкнул Сейфуллаха в плечо, заставив его выронить чашку. О том, что кофе прольется не на подушку, а на юбку сидящей рядом Альмас, он догадался слишком поздно. Наверное, напиток был слишком горячим, потому что влюбленные с криками подскочили. Аджухам тряс обожженными пальцами и шипел от боли, а его невеста безуспешно пыталась стереть пятно с драгоценной ткани, которую все еще держала в руках. Порча «текущей воды» в планы Регарди не входила, но дело было сделано.

– Ты что творишь? – закричал Сейфуллах, с трудом удерживаясь, чтобы не дать ему пинка. Арлинг не сомневался, что от побоев на месте его спасло только присутствие Альмас.

– Простите, милостивые господа! – залепетал он, падая ниц перед разгневанным мальчишкой. – Мне показалось, что на вас сел жук-цецилка. Говорю же, эта тварь все-таки залетела в дом! Укус цецилки сам знаете – не шутки!

– Ты издеваешься?!

– Нет, господин, – промямлил Арлинг и повернул голову в сторону Хамны.

Своему слуху он доверял. Легкий выдох разочарования, сорвавшийся с ее губ, был вполне различим. «Мы с тобой еще разберемся, девушка», – подумал он, кланяясь мальчишке. Ему действительно было жаль испорченного подарка.

– Ах ты, сукин сын! Я тебе покажу цецилку! – кажется, Сейфуллах собирался оттаскать его за волосы, но тут Альмас, наконец, обрела способность говорить и вовремя вмешалась.

– Хамна, не стой истуканом, прибери здесь! А ты, Солнце Мое, не печалься столь горестно. Все мы иногда делаем то, о чем потом жалеем.

– Вашему великодушию нет границ, госпожа, – с раскаянием в голосе прошептал Арлинг, надеясь, что Сейфуллаху не придет в голову просить вторую чашку кофе. И так было понятно, что вечер испорчен и следует собираться домой.

– Зато мое терпение уже кончилось! – разорялся Аджухам, пытаясь помочь Хамне вытереть юбку Альмас. – Никогда не приглашай халруджи в свой дом, Моя Божественная. От их услуг больше вреда, чем пользы! Завтра же пойду к иману, пусть забирает его обратно!

А вот это был плохой поворот событий. Может, стоило рассказать Сейфуллаху о подозрениях насчет Хамны? Нет, лучше сначала все выяснить самому. Ведь, если он случайно оскорбит хозяев дома своими домыслами, Аджухам точно его прогонит.

– Смилуйтесь, добрые господа! – воскликнул Арлинг, стараясь, чтобы голос звучал, как можно жалобнее. – Я не спал, с тех пор как наш лагерь был захвачен Маргаджаном. В тюрьме нас терзали пытками и допросами, внимание мое ослабло, вот и мерещится всякое. Наверное, господин Сейфуллах прав, я не достоин быть его халруджи. Пусть иман отрубит мне правую руку. Так поступают с каждым халруджи, от которого отказывается господин. Если повезет, мне позволят пасти скот, но, скорее всего, отправят просить милостыню у храмов. Кому нужен слепой пастух. Клянусь, я сделаю все, чтобы не повторить этой ужасной ошибки! Прошу вас, господин! Я не хочу становиться калекой дважды!

Он почти физически ощутил, как округлились глаза у Сейфуллаха. Главное – не переиграть, ведь ставка была сделана на Альмас. Впрочем, девушка оправдала его ожидания.

– Сейфуллах! – от возмущения она даже забыла украсить имя возлюбленного очередным красочным эпитетом. – Арлинг верно служил тебе столько лет, а ты хочешь покалечить его? Ничто – даже «текущая вода» – не стоит человеческих страданий.

Скрежет зубов Аджухама был вполне красноречив.

– Не смей пользоваться милосердием моей невесты, негодяй! – в сердцах воскликнул он и поспешно добавил:

– Ты, конечно, права, Драгоценный Алмаз Моего Счастья! Я и не собирался отдавать халруджи обратно иману. Пусть он лучше пасет наших баранов, а не школьных. Думаю этим он и займется с завтрашнего дня. Тебе не кажется, что мы слишком много внимания уделяем нашим слугам, а не друг другу? Мне пора уходить, давай пройдемся по вечерней террасе. Сегодня такие чудесные звезды.

Подумав, Альмас любезно согласилась, и довольный Сейфуллах, взяв девушку под руку, увел ее из гостиной.

– Не вздумай следить за нами! – едва слышно прошептал он, проходя мимо халруджи, но Арлинг и не собирался подглядывать за влюбленными. Его внимание было сосредоточено на Хамне, которая прибиралась в гостиной. К тому же, он надеялся, что бдительные родственники невесты не позволят затянуться прогулке слишком долго.

– Кажется, мы не очень поладили в первый раз, Хамна. Попробуем еще раз?

Регарди протянул ей осколок кружки, пытаясь определить, из какой она школы. Но на этот раз девушка хорошо следила за своими эмоциями.

– А стоит ли? Впрочем, могу угостить тебя кофе. Я очень хорошо умею его готовить. Жаль, что твой господин не оценил моих талантов.

– Ты представляешь, что скажет Сейфуллах, если увидит меня с чашкой кофе, который ему так и не достался? – рассмеялся халруджи. Если она шутила, то чувство юмора у нее было хорошее.

– Давай я лучше помогу тебе с уборкой. Я хоть и слепой, но, если ты покажешь дорогу, могу донести посуду до кухни.

Теперь настала очередь смеяться Хамне.

– Нет уж, спасибо. Госпожа тогда решит, что я совсем разленилась и точно отправит меня на фермы. Тем более, что сейчас там и работать-то некому.