Эйнит - Ольга Горышина Страница 50

— Что значит, не такой? — Мать в конце концов оборвала дочь на полуслове. — Эйдан сказал, что это лишь его догадки. Или Дилан рассказал тебе что-то большее?

— Мама! — Эна вскочила на ноги, но осталась у дивана. — Дилан не сплетник, и с какой стати он должен мне говорить про роман своего приятеля? И Малакай нормальный. Понимаешь, нормальный! Он прямо спросил меня, если я буду выбирать между ним и Диланом, кого я выберу? Я ответила, что мне никто не нужен. Все. Точка. Он больше и словом не заикнется об отношениях со мной. Я сказала ему, что у меня есть парень. Чего Эйдан боится, не было и не будет. Но не потому, что мистер Фэйерсфилд мне запретил, а потому, что мне не нравится ни Малакай, ни его сын.

Эна замолчала и взглянула на мать, удивленная, что та не предприняла и попытки перебить ее. Она выглядела уставшей, бледной и прятала подбородок в ворот кофты, хотя сама Эна не чувствовала холода.

— Я была для тебя плохой матерью последний год, — Неимоверная горечь оттенила материнский шепот. — Я даже не заметила, что ты с кем-то встречаешься.

— Я ни с кем не встречаюсь, — так же тихо отозвалась Эна. — Я наврала Малакаю, чтобы тот отстал от меня и не поссорился с Диланом. Я сказала, что это Сабаш.

— Сабаш? Шутишь?

— Конечно, шучу! Мам, не делай такое лицо. И, уверена, он не обидится на мою ложь. К тому же, у меня не было на телефоне другой фотографии.

— Ты ему нравишься?

Вопросы матери звучали слишком отрывисто, словно она теряла дыхание с каждым взмахом ресниц. Она непрерывно моргала и в итоге прижала пальцем дрожащее нижнее веко.

— Не подумай, что я имею что-то против Сабаша. Если он тебе нравится...

— Мам, успокойся, — Эна села обратно на диван и вновь сжала колени. — Это была шутка. И, — она резко протянула к матери руку. — Обещаю, я скажу тебе первой, если мне кто-то понравится.

Мать сжала руку дочери, но тут же отпустила, чтобы подняться из кресла.

— Я подогрею чай.

И слишком быстро прошла в кухню, видно боясь расплакаться. Эна услышала, как хлопнула дверца шкафа. Мать спешила принять успокоительное. Отлично. Значит, сейчас она ляжет спать и избавит дочь от нравоучительной беседы. Хватило Эйдана. Теперь понятно, чего он набросился на сына. Наверное, ему претит сама мысль, что сын вырос и ему могут нравиться девушки.

Неужели она действительно нравится Дилану? Эна улыбнулась, но улыбка тут же исчезла, когда она подумала, что может не нравиться Эйдану. Быть может, он и на Малакая наговаривает не для того, чтобы защитить ее, а наоборот. Быть может, заезжая американка не очень-то достойна ирландских парней?

Эна стремительно вошла в кухню, где мать убирала со стола лишние чашки. На большой тарелке лежали кексы. Мать положила на блюдце один, накрыв остальные пленкой.

— Эна, — мать опустилась на стул, хотя и не взяла себе чашку. — Я не хочу повторения истории с этой девушкой. Всегда надо заботиться о себе самой, не думая, что это сделает парень.

— Мама, пожалуйста! — Эна едва успела присесть на стул и вновь была на ногах.

— Я не собираюсь с ними спать! Ни с Малакаем, ни с Диланом. Если тебе будет спокойнее, то я не увижусь больше ни с одним, ни со вторым. Это ты хотела, чтобы я пошла на боулинг. Мне на этот год достаточно ноутбука!

— Эна, я лишь хочу...

— А я ничего не хочу! —закричала Эна и, бросив кекс ненадкусанным, помчалась к себе наверх и спустилась лишь тогда, когда была уверена, что мать уснула.

Часы на телефоне показали час ночи. Эна даже успела вздремнуть, но пустой желудок нарушил спокойствие сна. Она подогрела в микроволновке чай и умяла аж два кекса, специально усевшись на стул Дилана, чтобы не думать о нем. Хорош новоиспеченный братик. Настроил против нее своего отца, а теперь еще и ее собственную мать.

Эна опустила на стол пустую чашку и поняла, что это не керамика издала скребущий звук. Кто-то скребся в заднюю дверь.

— Да что б ты провалился! — проскрежетала зубами Эна, но все же пустила в дом кошку и прокричала в темноту: — А ты проваливай отсюда! Понял, мистер Фэйерсфилд?! — Бросила она, имея в виду Дилана, а потом подумала, что с кошкой мог явиться и его отец и, быстро захлопнув дверь, повернула замок.

— Ну и кто тебя прислал?

Кошка лишь потерлась о ногу и даже не мяукнула.

— Пошли тогда спать!

Только отойти от двери Эна не успела. Теперь еще более странный звук привлек ее внимание. Он доносился не со двора, и Эна, выглянув в окно гостиной, остолбенела: по дороге пронеслась лошадь, только без всадника, хоть и оседланная. Пронеслась и исчезла между деревьями в направлении тропинки, которая должна была вести к заветному камню с волынкой. И Эна тут же вспомнила про намерение отыскать музыкальный инструмент и вывести Эйдана на чистую воду.

Кошка терлась у ног, и Эна нагнулась, чтобы провести рукой по рыжей шерсти, а когда выпрямилась, то вновь увидела лошадь, только на этот раз та замедлила шаг, и Эне показалось, что в седле кто-то сидел, только как-то неестественно привалился к холке, зарывшись лицом в гриву. Наездник казался неподвижным, и Эна отшатнулась от окна, но, споткнувшись о кошку, которая даже не взвизгнула, вновь припала к стеклу.

Лошадь исчезла в лесу, как и в первый раз, но Эна осталась у окна, не понимая причины своей уверенности в том, что лошадь вернется, чтобы она сумела лучше рассмотреть неподвижного всадника. И лошадь действительно вернулась. Только пронеслась сначала мимо, зато потом с диким ржанием развернулась и прошествовала мимо каменной ограды медленно, будто собиралась остановиться.

— Ну погоди!

Эна выбежала на дорожку как была босиком, но шум гравия спугнул животное, и лошадь ринулась прочь, сменив прежний лесной маршрут на поле.

— Черт!

Эна не сумела разглядеть наездника. Впрочем седло вновь показалось ей пустым. Она непроизвольно приподняла руку к гудящему затылку и потянула прилипшие волосы.

— Ай...

Кошка осталась стоять на пороге, маня домой, но Эна решила ждать возвращения лошади, хотя и видела, как та скрылась в лесу, далеко за полем. Она аж подпрыгнула, поразившись собственной догадке, и принялась вызывать номер Малакая.

— Эна, ты в порядке?

Она явно разбудила парня. Только вместо выговора услышала в голосе неподдельную тревогу.

— Я видела лошадь.

— Во сне? — в голосе слышался не смех, а какие странные мягкие нотки. Эна была уверена, что Малакай сейчас подтянулся в подушках и закинул руку за голову.

— Нет. Около дома. Могла от вас сбежать?

— Не думаю, но я сейчас съезжу на конюшню.

Эна сунула телефон в задний карман джинсов и вдохнула сырой ночной воздух. Она замерзнет, если будет караулить лошадь. И даже если та вернется, как она сумеет ухватиться за поводья? Да этого и не потребуется. Малакай явно приедет сюда, как только обнаружит пропажу, и с ним станет спокойнее.