Вор и убийца - Сергей Куц Страница 5

За косыми струями ливня в ночной мгле едва угадывались островерхие крыши домов очередной деревни. Скакали весь день, и мои силы уже на исходе. Ещё этот зарядивший с полудня дождь!

Тяжелые тучи сделали ночь темной, но не чернее моих дум. В воспоминаниях я снова и снова возвращался к трибуналу. Судишище без шанса на смертный приговор или каторгу… Четыре месяца назад Даман убил Вермана и сегодня еще пятерых: Булеза, Гюга, Чекко, Дино и Лоиса. Пятерых моих людей, моих товарищей, а двоих обрек на худшее, чем смерть.

Даман и теперь вот Деспилье; два человека, которые не знают, что Николас Гард жив. Жив, и поэтому сполна расплатится по кровавому счету. Они узнают!

Мысли о мести долго не позволяли усталости взять верх. Но проклятый пепел! Я вымотался до предела. Грубая монашеская ряса и одежда под ней промокли под холодным дождем середины осени до нитки. Деревенька кончается, но обещанного Фоссом трактира с сухой постелью и горячим ужином не видать.

– Почти приехали, – произнес Оливер.

Это я и сам понял! За изгибом Северного такта в темноте показались ярко освещенные окна придорожного трактира, горланящего пьяные песни. До отдыха рукой подать. Я почувствовал, что не могу избавиться от дурацкой блаженной улыбки.

– Давай за мной!

Фосс вдруг свернул с мощеного тракта на едва приметную дорожку, уходившую в густую рощу.

– Куда… – сдавленно вырвалось у меня.

Оливер быстро скрылся в темном пятне средь расступившихся деревьев. Мне не оставалось ничего иного как пустить своего жеребца следом, пока Фосс не ускакал слишком далеко. Из-за близко нависающих ветвей ночь на боковой дороге казалась гораздо непрогляднее, чем на тракте. Фосса и его коня почти не видно, поэтому приходилось ориентироваться скорее на слух, чем на зрение.

– Пол лиги и будет кров, – нарушив молчание, бодро выкрикнул Оливер.

– Большой или малой? – выдавил я, стараясь погасить вспышку злости. Конечно, он не устал! Не он же просидел в месяц в королевской тюрьме.

– Что?

– Лиги большой или малой?

– Малой. Большая лишь у моряков в чести.

Не буду скрывать, стало чуточку легче. Господи, я сейчас вывалюсь из седла!..

– Добрейшие, отворяйте! – возглас Фосса вырвал из незаметно подкравшегося сна. – Эй! Есть кто живой?

Дождь немного стих. Узкая дорога уперлась в высокий деревянный забор, какой часто встретишь у зажиточных крестьян: крепкий, на каменной кладке. Только раза в два выше, чем обычно. Перед массивными воротами на ветру качалась вывеска с изображением гуся и окорока, на двух семифутовых шестах ярко горели стеклянные фонари.

– Кампо, выпотроши тебя черти, проспишь всех постояльцев! – вновь загорланил Оливер и что было сил застучал кулаком по дубовой створке.

Под таким натиском ворота, наконец, распахнулись. Слуги в длиннополых ливреях схватили жеребцов под уздцы и повели внутрь просторного двора, посреди которого гордо высился двухэтажный трактир. Именно гордо и именно высился, поскольку фасад постоялого двора не затерялся бы и средь самых дорогих кварталов больших городов и столиц.

Не дожидаясь, пока слуги заведут лошадей под навес перед крыльцом, Фосс спрыгнул наземь и с видом человека не раз здесь бывавшего уверено зашагал в трактир. Я не столь ловко соскочил с седла – лошади никогда не были моим сильным местом – и последовал за ним.

Просторный ярко освещенный холл, роскошный и практически пустой. На широких окнах с позолоченными рамами висели шелковые занавеси, под ногами пружинил мягкий ковер. Напротив входных дверей блестела покрытая лаком стойка. По обе стороны от нее вдоль стен располагались кабинки из красного дерева и толстой ткани: для тех, кто желал уединения. Все они пусты; может, по причине позднего времени.

Из полутора дюжин столов, занимавших остальное пространство, был накрыт только ближний к камину, и то лишь для одной персоны. Немолодой господин доканчивал ужин. Характерная бородка клинышком выдавала в нем подданного огсбургской короны. Более никого. Будь я на месте хозяина сего заведения, ломал бы руки от подобного «наплыва»' постояльцев.

Кстати, сам трактирщик, немолодой мужчина с проседью в волосах, дружески беседовал с Фоссом и расстроенным от отсутствия гостей почему-то не выглядел. Трактирщик обладал крупным телосложением, но не от полноты, а от дремавшей в нем силы. Даже сейчас, когда годы щедро посеребрили виски, на руках с закатанными по локоть рукавами играли тугие канаты мышц.

– Маргарет! – позвал он, когда я подошел ближе. – Проводи господина в его комнату.

Присев в реверансе, Маргарет, миловидная служанка в белоснежном чепчике и накрахмаленном кружевном воротничке, пригласила подняться на второй этаж.

Николас Гард шагал по лестнице, оббитой дорогим ковром, оставляя за собой лужи воды. Но, право слово, в то мгновение мне было совершенно наплевать на это. Как только представил, что ждет теплая комната с сухой и мягкой постелью, глаза начали слипаться сами собой, а ноги едва передвигались.

– Скоро поднимусь, – окликнул меня Фосс.

Ответить я не удосужился, мне и на него было глубоко наплевать.

– Ваш номер, сударь, – сказала служанка, отперев замок и протягивая мне ключи, – общий зал и две комнаты. Одну займете вы, другую ваш компаньон.

– Спасибо.

– Желаете чего-нибудь горячего?

Хотелось спать, но и перекусить тоже был не прочь.

– Да, и, пожалуйста, в номер.

– Если позволите, десять минут.

Когда Маргарет исчезла, я двинулся в спальню. Широкую кровать уже разостлали. Не помню, как скинул с себя промокшую одежду и нырнул под одеяло в объятья сна.

Я открыл глаза. Утро, которого быть уже не могло! А я живой… Живой, неувечный королевским правосудием и свободный. Чудо наяву! Я лежал и тихо наслаждался одной единственной мыслью. Жив!

Секундня стрелка настенных часов отмеряла круг за кругом. Меня постепенно опутывали тягостные раздумья. Я цел, а парни будут кормить червей.

Напротив висело Распятие. Поднявшись, я завернулся в простыню и встал перед ним на колени. Молитва выдалась сумбурной, но я помянул каждого из казненных вчера, прося Бога Отца и Бога Сына принять их грешные души. Нет, молитва не искупит мою вину перед товарищами, потому как окончательно прощусь с ними лишь после мести. Но, закончив с молитвой, я ощутил странное облегчение. Удивительно, ведь я совсем не набожен.

Отступив на два шага, я развернулся, оставляя тяжелые воспоминания у Распятия. Дино, Чекко, Гюг, Булез и Лоис – не первые, кто был рядом и кого уже нет. Некоторые смерти отомщены… Жаль, что далеко не все, но, клянусь, команда моего корабля не окажется забытой. Какой именно будет месть? Я не знал. Сейчас я думал только о смерти Дамана и Деспилье. Я не убийца, а вор, только лишь один исход поставит точку в этой истории.