Книга Жизни - Дебора Харкнесс Страница 5

Диана резко повернула голову. На лице мелькнуло изумление.

– Галлоглас? – прошептала она, вдыхая знакомый запах моря.

– С возвращением, тетушка.

Галлоглас пошел к Диане. Везде, где на его бороду падали солнечные лучи, она вспыхивала золотистым огнем. Диана смотрела на племянника и вдруг дала волю слезам.

– Ну, будет плакать, – произнес Галлоглас, заключая ее в медвежьи объятия. – Давненько женщины не плакали при виде меня. И уж если на то пошло, это я сейчас должен реветь во весь голос от нашей встречи. Ты со мной встречалась всего несколько дней назад. А по моим меркам с тех пор прошло несколько веков.

Вокруг тела Дианы появилось непонятное свечение. Она вдруг стала похожа на медленно разгорающуюся свечу. Сара заморгала. Нет, нужно пойти и хорошенько проспаться. И больше – ни капли виски.

Мэтью с племянником переглянулись. Поток слез из глаз Дианы нарастал, а вместе с ним усиливалось таинственное свечение. Мэтью смотрел на жену со все большей тревогой.

– Мэтью проводит тебя наверх, – сказал Галлоглас.

Он протянул Диане мятый желтый шейный платок, заслонив ее от собравшихся.

– Что с ней? – спросила Сара.

– Устала немного, только и всего, – ответил Галлоглас.

Без дальнейших пояснений они с Мэтью увели Диану в башню.

После ухода Дианы Сара больше не могла сдерживаться и заплакала. Она каждый день заново переживала смерть Эмили, но делала это наедине с собой. Говорить об этом вслух, да еще Диане, оказалось настоящей пыткой. В гостиную вошел Фернандо. Вид у него был встревоженный.

– Ты поплачь, Сара. Легче будет, – сказал он, прижимая ведьму к себе.

– Мне так нужна была твоя поддержка! Где тебя носило? – спросила Сара, у которой плач перешел в рыдания.

– Зато сейчас я с тобой, – ответил Фернандо, нежно укачивая ее. – А Диана и Мэтью благополучно вернулись домой.

– Мне никак не остановить дрожь.

У Дианы стучали зубы. Руки и ноги дергались так, словно их тянули за невидимые ниточки. Галлоглас стоял с поджатыми губами и смотрел, как Мэтью укутывает жену одеялом.

– Ты испытала шок, mon coeur, – тихо сказал Мэтью, поцеловав Диану в щеку.

Он понимал: произошло наслоение трагедий. Известие о смерти Эмили пробудило травматические воспоминания о потере родителей. Мэтью стал массировать Диане руки.

– Галлоглас, принеси вина, – попросил он племянника.

– Мне нельзя. Наши малыши… – начала Диана, и ее лицо вновь скривилось в горестной гримасе, вернулись и слезы. – Они никогда не увидят Эм. Наши дети будут расти, зная об Эм лишь по нашим рассказам.

– Держи.

Галлоглас бросил Мэтью серебряную фляжку. Мэтью ловко поймал ее и кивком поблагодарил племянника.

– Это даже лучше. – Мэтью отвинтил крышку. – Диана, сделай глоток. Всего один глоток. Нашим двойняшкам это не повредит, а тебе поможет успокоиться. Я велю Марте заварить для тебя крепкий черный чай и положить туда побольше сахара.

– Я убью Питера Нокса, – свирепо заявила Диана, глотнув виски.

Свечение вокруг нее стало еще ярче.

– Только не сегодня, – твердо возразил Мэтью, возвращая фляжку Галлогласу.

– Никак после вашего возвращения тетушкино свечение стало еще ярче?

Галлоглас не видел Диану Бишоп с 1591 года, но он не помнил, чтобы тогда ее свечение было столь заметным.

– Да, – ответил ему Мэтью. – Пока добирались сюда, Диана маскировала свечение особым заклинанием. – Он подхватил Диану на руки и отнес на диван. – Ей хотелось ошеломить Эмили и Сару вестью о том, что они станут бабушками. И сделать это она намеревалась в первые же минуты, пока тетки не начали забрасывать ее вопросами о возросшей магической силе.

Галлоглас подавил ругательство, готовое сорваться с его губ.

– Тебе лучше? – спросил Мэтью, целуя Диане пальцы.

Диана кивнула. Ее зубы продолжали выстукивать дробь. Галлоглас внутренне содрогнулся, поняв, каких усилий ей сейчас стоило владеть собой.

– Я глубоко скорблю о смерти Эмили, – сказал Мэтью, касаясь ладонями лица Дианы.

– А если это наша вина? Вдруг мой отец был прав и мы своим затянувшимся пребыванием в прошлом нарушили законы?

Шепот Дианы был едва различимым даже для острого слуха Галлогласа.

– Ни в коем случае, – торопливо ответил Галлоглас. – Это сделал Питер Нокс. И больше никто не виноват в случившемся.

– Давай сейчас не будем искать виноватых, – сказал Мэтью, но у самого глаза были злыми.

Галлоглас понимающе кивнул. Потом он подробно расспросит Мэтью и о Ноксе, и о Герберте. Но сейчас дядю волновало состояние жены.

– Эмили посоветовала бы тебе заботиться о Саре и себе самой. Пока этого достаточно.

Мэтью отвел медные пряди Дианы, приклеившиеся к ее щекам из-за соленых слез.

– Мне нужно спуститься к Саре, – заявила Диана, вытирая глаза желтым платком Галлогласа. – Ей требуется моя поддержка.

– Полежи здесь еще немного. Подождем, пока Марта не сделает чай.

Мэтью сел рядом. Диана привалилась к нему. Ее дыхание напоминало икоту. Диана пыталась удержать слезы.

– Не буду вам мешать, – хмуро произнес Галлоглас.

Мэтью кивнул в знак благодарности:

– Спасибо, Галлоглас.

Диана протянула ему платок.

– Оставь себе, – сказал Галлоглас, выходя на лестницу.

– Мы одни. Тебе больше не надо сдерживаться, – сказал Мэтью, слушая, как затихают шаги Галлогласа.

Мэтью и Диана обнялись. Их тела переплелись, образовав узел, который не разрубить ничем. Лица обоих были искажены болью и страданием. Они дарили друг другу утешение, которое не могли обрести поодиночке.

«Я не имела права вызывать тебя сюда. Нужно было поискать иной способ получения ответов. – Эмили повернулась к своей самой близкой подруге, которую не видела почти тридцать лет. – Напрасно ты не осталась со Стивеном».

«Мне сейчас важнее быть рядом с дочерью, – ответила Ребекка Бишоп. – Стивен поймет».

Она вновь повернулась к дивану, на котором сплелись в скорбных объятиях Диана и Мэтью.

«Не бойся. Мэтью о ней позаботится», – сказал Филипп.

Ребекка Бишоп до сих пор оставалась для него загадкой, которую он пытался разгадать. Мать Дианы была невероятно вызывающей особой, а хранить тайны умела не хуже любого вампира.

«Они обязательно поддержат друг друга, – сказала Ребекка, прижимая руку к сердцу. – Я знала, что так и будет».