Твёрже алмаза - Екатерина Оленева Страница 5

Она сделала три реверанса. Первый, самый низкий, предназначался королю, второй – королеве, третий – членам королевского дома.

Как во сне, слышала голос отца и матери, ощущала рядом присутствие сестры. Туман в голове начал рассеиваться только тогда, когда, получив разрешение удалиться, Каролина отступила, смешиваясь с толпой придворных.

Откровенно говоря, вид суверена разочаровывал. Ведь король это нечто сильное и монументальное, это средоточие власти. А человек, сидящей на высоком стуле, покрытым красным кумачом, куда больше походил на жизнерадостного розовощёкого фермера, чем на властного повелителя. Жирные щеки, толстые губы, вздёрнутый, курносый нос. Да ещё, в довершении картины, плешивая голова. Внешности менее романтической представить себе невозможно.

Королева выглядела на порядок лучше супруга. Но, если супруг отличался избыточной дородностью, то королева была похожа на птичку – невысокая, хрупкая.

Каролина, наслышанная о красоте первой дамы страны, глядя на предмет, вызывающей томление струн у лиры придворных поэтов не понимала, чем же это восхищение вызвано? По-настоящему хороша в облике королевы была разве что роскошная золотая диадема, блестевшая среди тщательно завитых пепельно-русых локонов.

В обширном зале, заполненной придворными, взгляд выхватил фигуру в чёрном костюме чьим единственным украшением по-прежнему служил лишь белый пышный воротник.

Сердце забилось в сладком волнении – Питер Рэдси!

Он шёл за человеком, перед которым толпа расступалась с почтением, если не сказать, что со страхом.

Таких красивых мужчин Каролине раньше видеть не приходилось. Красота эта была не изысканно-изящной, как у Питера, а дикой и опасной, словно у дикого зверя. Резко очерченные скулы, хищный разлёт бровей. Прямые, иссиня-чёрные, спадающие почти до плеч, волосы.

Мужчина, не задерживаясь, миновал стайку придворных дам. Небрежным жестом приказал Питеру не следовать за собой дальше. Дойдя до подножия трона, опустился перед королем на одно колено, склоняя гордую голову.

– А вот и вы, мой верный друг.

Король пытался изобразить отеческую улыбку, но Каролине отчего-то она показалась жалкой.

– Мы рады видеть первого маршала Мороссии. Раз уж все в сборе, повелеваю начать церемонию. Ваше Преосвященство?

Высокий и статный человек в красно-золотом облачении высшего духовенства медленно приблизился к подножию трона, и церемония началась.

Под фанфары, кричащие так оглушительно что Каролине захотелось зажать уши, чеканя шаг, выступили гвардейцы, отдавая честь.

Фанфары смолкли. Заиграла музыка. Гвардейцев сменили фрейлины.

Каролина моргала в недоумении. И это – всё? Ради чего столько шума? Если в церемонии и был смысл, то он от неё ускользал.

Обернувшись, она отыскала взглядом Питера и покраснела, встретившись с ним глазами.

На щеках юноши тоже вспыхнули лихорадочные алые пятна.

– Госпожа Фисантэ? – королева, улыбаясь, спустилась с трона и, играя веером, подошла к матери Каролины. – Я хотела лично попросить вас украсить наш бал своим присутствием. Ваши очаровательные дочери унаследовали прославленную красоту матери и сегодня у нас не будет украшения более прелестного. Я была бы счастлива видеть одну из ваших девочек в числе моих фрейлин, – ласково потрепала государыня подвернувшуюся под руку Силену.

«Словно сестра диванная собачка», – с досадой отметила про себя Каролина, дожидаясь, когда августейшая особа наконец оставит их в покое и она сможет под благовидным предлогом приблизиться к Питеру.

От вынужденного долгого реверанса чуть в спину не вступило.

Королева удалялась не спеша.

– Ты слышала? – радостно запищала Силена. – Слышала, что сказала Её Величество?! Она изъявила желание взять одну из нас ко двору!

– С чего такие восторги? – фыркнула Каролина.

В сердцах она сетовала на сестру за то, что та со своим энтузиазмом встала между ней и её планом догнать Питера. А тот уже приблизился к входной двери на опасное расстояние. Она вот-вот потеряет его из вида!

– Разве ты не рада стать фрейлиной Её Величества? – удивилась Силена.

– О, конечно! – впала Каролина в откровенно притворный восторг. – Держать в руках рубашку, чулки или даже ночной горшок для королевы? Что может быть прекраснее!

– О чём ты говоришь? – возмутилась Силена. – То, о чём ты говоришь – это же работа горничной.

Каролина весело рассмеялась:

– Моя дорогая, – прошептала она, склонившись к ушку сестрички, – я открою тебе страшную тайну. То, что так красиво именуется фрейлиной, по сути является всего лишь обычной, пусть и королевской, служанкой.

Одарив близняшку примирительной улыбкой, Каролина, вознамерившись догнать предмет своих мечтаний и устремлений, резко развернулась, неуклюже налетев на первого маршала Мороссии.

Мужчина обернулся, слегка зашипев, как потревоженный змей, скользнув по девушке холодным взглядом.

– О! Прошу прощения, милорд! – машинально извинилась Каролина.

– Не стоит извинения, миледи, – красивым баритоном прозвучало в ответ.

Выражение его равнодушно-ироничного лица не изменилось ни на миг. Вроде бы ни в словах, ни в жестах, ни в действиях не было ничего предосудительного или оскорбительного, но под взглядом пронзительно-синих взгляд Каролина почувствовала себя так, будто он кожу с её лица снимал.

Как только он удалился, в голову тут же пришло сотни остроумных реплик, которыми можно было ответить, не опасаясь показаться провинциальной простушкой.

«Да какое мне вообще дело, что он там обо мне думает?», – сказала сама себе Каролина и постаралась выбросить инцидент из головы.

Вокруг всё гудело от множества голосов, как в огромном улье. Россыпь драгоценностей, мелькание лент, колыхание многочисленных париков и резкий сладкий запах рисовой пудры – всё сливалось в одно цветное, яркое, ароматно пахнущее пятно. Выпрямив спину и чеканя шаг, Каролина шагала сквозь великолепный людской поток, чувствуя на себе внимание множества взглядов.

Питер Рэдси стоял неподалёку от входных дверей, в то время как своё место Каролина определила ближе к королевскому трону. Но ничего страшного. Заполучив то, что хочешь, можно перейти туда, куда положено.

Каролина прекрасно отдавала себе отчёт в том, что её действия не совсем приличествуют юной девице, но, если всё всегда делать по правилам никогда не получишь желаемого.

Развернув усыпанный мелким блестящим жемчугом огромный веер, она остановилась напротив молодого человека, глядящего на возникшее перед ним чудо широко распахнутыми глазами.

– Добрый день, господин Рэдли. Вы меня ещё помните? – с кокетливой улыбкой проворковала Каролина.

– Могу ли я забыть самую очаровательную девушку, которую встречал?