2101 год - Сергей Панов Страница 5

Утро следующего дня ничем не отличалось от предшествующих. Только для Леонида сегодня оно казалось значимым. Даже какое-то ещё неубитое шестое чувство где-то внутри упрямо царапало своими коготками кусок глубоко спрятанного железа и мешало сосредоточиться. «Всё хорошо. Всё нормально» – твердил про себя Лёня. «Так надо. Я знаю, так надо».

Он соскочил с кровати. Прошёл в ванную комнату, которая имела цилиндрическую форму и наполовину была сплошь зеркальная. Перед раковиной светились две сенсорные кнопки холодной и горячей воды. Ниже на поверхности, имитирующей слоновую кость, находилась чёрная кнопка. Лёня опустил руку и слегка нажал на неё. Стена под раковиной разверзлась, показались зубные пасты, лосьоны и другие принадлежности. Лёня взял крем для бритья, намылил лицо и с полминуты просто стоял и смотрел себе в глаза.

«Шикарная белая борода, – подумал он. – Доживу ли до такой настоящей?» Оторвал с правого бока одноразовое полотенце и вытер лицо. Щетины не было, она растворилась в пене. Лицо сияло и румянилось. Затем он нажал синюю кнопку. Из стены в прозрачную раковину полилась холодная вода. Лёня умылся. Ещё раз взглянул себе в глаза, подмигнул и положил обратно пену.

Стал шарить в правом верхнем углу отсека. Там, если хорошенько надавить пальцами, полиуретановый угол проваливался и в маленькой нише обнаруживался небольшой тайник, в котором Лёня и прятал свои таблетки. Лёня нащупал их на потаённой стенке. Они были прилеплены на особый не очень прочный клей, который легко усваивался организмом. Он отковырял две штуки. Одну тут же отправил в рот, а вторую прилепил за ухо и закрыл волосами. Теперь его ждал завтрак с семьёй и приём надлежащей информации. За столом жена Лена сидела напротив Лёни и почему-то не спешила приступать к еде.

Сегодня по-утреннему счастливое лицо её имело оттенок грусти. Глаза вот-вот будут на мокром месте.

– Что с тобой? – поинтересовался Лёня.

– Я не знаю, – ответила тихо она. – Сон.

– Сон? – недоумённо произнёс Лёня.

– Да, – тихо ответила супруга. – Это был сон.

Лёня был очень удивлён и даже напуган. Ведь сны в лепрах отсутствуют уже лет десять.

Система прибрала к рукам даже эту функцию мозга. Чаще всего человек ночью просто находился в небытие. Если кто-то и умудрялся увидеть некие обрывки, то поутру он всё равно ничего не помнил, всё автоматически стиралось.

– Что это, Лёня? – глядя на мужа, произнесла Лена.

– Что такое? – испуганно произнёс Леонид. Даже Антон прекратил корчить рожи и уставился на мать.

– Это чувство, – произнесла она, опустив глаза.

– Пожалуйста, успокойся, – уговаривал её Лёня.

– Сейчас всё пройдёт! Из глаз жены вдруг потекли слёзы, капая прямо на стол. Антон с открытым ртом сидел, уставившись на мать. Он первый раз видел её плачущей, да и Лёня забыл, когда это было в последний раз ведь людям в лепрах не о чем плакать. Слёзы жены не прекращались, а наоборот, как будто накопленное за долгие годы, решило вырваться наружу.

Сквозь рыдания доносились с трудом разбираемые слова: что-то о поле, большом бескрайнем поле, заросшем цветами, по которому они всей семьёй идут к пропасти, в которой кипит огненная лава. Сын вскочил со стула, закрыл уши руками и забился в угол. Лёня подскочил к жене, стал успокаивать. Ситуация была критическая. Эмоциональный всплеск, скорее всего уже зафиксирован. Это ЧП!

«Что же делать?» – думал Лёня. По вискам как будто кто-то стучал молотком. Срыв жены надо срочно прекращать или максимум через минуту её отключат. Он кинулся к своей униформе. В ней в спец. отсеке на левом рукаве должен находиться так называемый корректор – небольшое устройство в виде карандаша с красной кнопкой. Нужно направить его в сторону головы неадекватно ведущего себя человека, нажать на кнопку и короткий инфразвуковой удар на время отключит его. Лёня открыл встроенный в стену шкаф, судорожно стал ощупывать левый рукав комбинезона, но ничего похожего он найти не мог. Видимо за ненадобностью он просто его где-то выложил, а времени на поиски уже нет.

Если жена упадёт со стула, то очнётся она потом только в клинике с совершенно пустой головой и Лёне придётся потратить уйму сил и времени, чтобы хотя бы частично восстановить её память, а если это не удастся сделать, то в последний раз он её увидит у прощальной камеры.

В отчаянии он кинулся обратно к столу, как в бреду, уже ничего толком не соображая, и оказался за спиной у Лены. Обхватил её шею и пережал на время сонную артерию.

Истерика жены прекратилась, тело её обмякло. Лёня взял её на руки и отнёс в спальню на кровать. Стал слегка бить по щекам. Она открыла глаза и недоумённо глядела на него. Лёня облегчённо выдохнул. Оставил жену и бросился к сыну. Тот сидел, забившись в угол, закрыв ладонями лицо. Лёня упал перед ним на колени и крепко обнял. Сердце сына стучало так, что Лёня чувствовал каждый удар своей грудной клеткой.

– Всё, мой хороший! Всё! Всё прошло! Надо ехать в школу, – тихо, успокаивающе шептал Лёня.

Сын убрал ладони с лица, в глазах были слёзы. Он посмотрел на Лёню каким-то новым взглядом. Не взглядом сытого цыплёнка, а человека. «Боже мой, – подумал Леонид. – Что же происходит?» А что происходит, он, конечно, понимал.

Цивилизация лепров приходила в упадок. Созданная система контроля и развития человечества стала изживать сама себя, как всё считающееся супер совершенным и достигшим своего пика начинает регрессировать, давать сбой, тем более противоречащее самой природе человека. Это прекрасно понимала руководящая элита. Лепры гнили изнутри, как старые шпроты в своих консервных банках. Поэтому и стали осуществляться разведывательные полёты за пределы их территорий. Но, увы, страх перед прошлым и особенно перед будущим тормозил все начинания. Время героев безвозвратно прошло, а ведь они несут людям свет. Но в лепрах герои не родятся никогда, ведь соколам нужна свобода.