Все под контролем - Алексей Калугин Страница 5

Когда инспектор впервые открыл глаза на больничной койке, первым, кого он увидел, оказался мужчина лет тридцати с густой черной бородой и длинными волосами, спадающими ему на плечи и перехваченными на лбу пестрой тесемкой. Так же как Сейт, бородач был одет в линялую больничную пижаму.

– Как самочувствие? – спросил он у Сейта, присаживаясь на соседнюю свободную койку.

– Спасибо, неплохо, – ответил инспектор.

Когда в голове у него перестало звенеть от боли, он смог воспользоваться гипнопедической программой изучения языков, заложенной у него в подсознании.

– Меня зовут Михаил Цетлин, – представился бородач. – Я – скульптор-монументалист. Полагаю, что гений. Хотя широким массам общественности, равно как и критикам, пока неизвестен. Видел голову Ильича на центральной площади?

Смущенно улыбнувшись, Сейт отрицательно качнул головой.

– А Ильича в полный рост, что возле ДК «Железнодорожник»?

– Я случайно оказался в этом городе, – признался Сейт. – И сразу же попал в больницу.

Цетлин с пониманием кивнул.

– Я вот тоже попал под нож хирурга по причине приступа острого аппендицита.

Он расстегнул пижамную куртку и показал марлевую наклейку внизу живота.

– Разрезали удачно, а вот заживает плохо, – пожаловался он. – Гноится.

– Я мог бы вам помочь, – сказал Поль.

– Серьезно? – заинтересованно посмотрел на него Цетлин. – Можешь лекарства импортные достать? – Не дожидаясь ответа, он начал объяснять: – Понимаешь, меня местное руководство за что ценит? За то, что я работаю быстро! У меня сейчас в мастерской два незаконченных заказа стоят. Правда, работы, не в пример Ильичам, помельче. Одна – здешний первый секретарь, бюст в натуральную величину; вторая, – художник тихо прыснул в кулак. – Не поверишь, – заговорщицки произнес он, понизив голос, – любовница первого секретаря в чем мать родила. Да-да, – поспешно кивнул он, хотя Сейт и не думал проявлять каких-либо сомнений на сей счет. – Обнаженка в чистом виде. Говорят, персек хочет статую на даче установить. Правда, позировать нагишом эта краля мне наотрез отказалась. Поэтому приходится пользоваться классическими образцами. Ну а если я стану тормозить работу, то, сам понимаешь, мне замену быстро найдут…

Слушая Цетлина, Сейт внимательно осматривал больничную палату, пытаясь хотя бы приблизительно определить эпоху, в которой оказался.

– Где мы сейчас находимся? – поинтересовался он, воспользовавшись первой же паузой, возникшей в бесконечном монологе соседа по палате.

– В городской больнице, – тут же ответил Цетлин. Подняв подушку повыше, Сейт сел, прислонившись к ней спиной. – А в каком городе?

– Кипешма, – скульптор-монументалист тяжело и безнадежно вздохнул. – Русский Север.

– Какой сейчас год?

Сейт полагал, что столь необычный вопрос должен был вызвать недоумение у соседа по палате. Но Цетлин, как ни странно, вовсе не был удивлен.

– 1990-й, 20 июля, – с готовностью сообщил он. После чего заметил: – Между прочим, ты еще не представился.

– Жан-Поль Сейт, – назвал свое имя инспектор.

– Французское имя, – как бы между прочим заметил Цетлин.

– Мать у меня наполовину француженка, – объяснил Сейт.

– А самого-то тебя как сюда занесло?

Сейт промолчал, не зная, как лучше ответить на этот вопрос.

– Можешь, конечно, не отвечать, – не стал настаивать Цетлин. – Но имей в виду, что про тебя здесь рассказывают бог знает какие небылицы. И милиция в больницу уже наведывалась.

– Простите, Михаил, – сконфуженно произнес Сейт. – Я нахожусь в глупейшем положении… Мне необходима помощь, но я здесь чужой, и мне не к кому обратиться.

– Обратись ко мне, – запросто предложил Цетлин.

– И вы обещаете помочь, не задавая никаких вопросов? – с сомнением посмотрел на соседа по палате Сейт.

Цетлин задумчиво поскреб ногтями бороду.

– А в чем, собственно, проблема?

– При мне был кусок мыла в яркой упаковке. Мне непременно нужно его отыскать.

Цетлин удивленно шевельнул левой бровью.

– И это все?

– Пока все, – ответил Сейт.

– Ну, за этим дело не станет. – Цетлин поднялся с койки и приоткрыл дверь в коридор. – Аллочка! – громко позвал он. – Можно вас на минуточку?

В дверь вошла молодая медсестра с высокой прической и жеманной улыбкой на ярко накрашенных пухлых губах. Из-за плотного слоя макияжа, наложенного везде, где только можно, выглядела она лет на десять старше своего реального возраста.

– Аллочка, наш новый больной проснулся и хотел бы привести себя в порядок, – подобострастно улыбаясь, сообщил ей Цетлин. – Вы не могли бы принести нам его вещи?

Медсестра окинула Сейта оценивающим взглядом.

– Саблю, что ли, он свою хочет? – спросила она, растягивая слова, как жевательную резинку, да еще и проглатывая при этом окончания.

– Бог с вами, Аллочка, с кем здесь сражаться? – протестующе взмахнул руками Цетлин. – Разве только вызвать меня на поединок из-за вашей несравненной красоты. – Польщенная Аллочка приторно улыбнулась, но почему-то не Цетлину, а Сейту. – Только у меня и без того живот уже распорот. Так что дуэль мы отложим до лучших времен. Мыло у него было…

– А сам он разговаривать не умеет? – перебила Аллочка, не отрывавшая взгляда от Сейта.

– Умеет, Аллочка, умеет! – горячо заверил ее Цетлин. – Только, увидев вас, лишился дара речи!

Аллочка довольно хихикнула и вышла из палаты.

Наблюдая за ней через щелку чуть приоткрытой двери, Цетлин сделал Сейту обнадеживающий жест рукой, не волнуйся, мол, все идет по плану.

Минут через пять медсестра вернулась.

– Вот ваше мыло, – сказала она, положив на тумбочку темпоральный модулятор, завернутый в яркую мыльную упаковку. – И еще какая-то штуковина, – рядом с темпоральным модулятором легла плоская зеленая коробочка размером с пачку сигарет.

– Это бритва, – Цетлин ловко подхватил Аллочку под локоток и легко, словно заправский мастер айкидо, почти не встретив сопротивления, развернул медсестру в сторону двери. – Премного вам благодарны. Через полчаса предстанем перед вами в наилучшем виде. А пока мы занимаемся туалетом, не говорите, пожалуйста, дежурному врачу, что мы уже проснулись. Хорошо?

– Ладно, брейтесь, – снисходительно бросила Аллочка, выходя из палаты.

– Ну, что скажешь? – закрыв дверь, с гордостью глянул на своего соседа Цетлин.

Сейт молча раскрыл мыльную упаковку и показал ее начинку, состоявшую из переплетения мелких разноцветных деталек и проводков.