Побег из сказки - Юлия Набокова Страница 5

Она вновь обошла все здание, срисовывая узкие оконца и узоры на стенах, фиксируя свои впечатления. Если бы дух архитектора замка заглянул в заметки высокой рыжеволосой девушки и смог перевести их, он был бы смертельно оскорблен. «Строил замок какой-то неумеха. Коридоры здесь узкие, потолки низкие, так что все время приходится наклонять голову, двери на первом этаже крохотулечные, словно здесь живут не люди, а гномы»,– кропотливо записывала она.

А следующий комментарий нанес бы страшное оскорбление художникам, приложившим руку к замковым фрескам: «Рисунки, сделанные прямо на стенах, до того корявые и неумелые, что, сдается мне, рисовал их или сам хозяин левой рукой, или его дети. Вот только непонятно, зачем он отдал им на растерзание стены в большом зале. Судя по огромному столу, широкому креслу в его главе и длинным скамейкам вдоль стен, зал является парадным, и здесь встречают гостей. Так что корявые рисунки с изображением охоты и войнушки здесь никак не к месту, рисовали бы себе в коридоре, где их никто не видит, кроме самих обитателей замка, или в детской комнате. Хотя, может, хозяин гордится каляками-маляками своих чад? Или у него просто не хватило денег, чтобы оплатить холсты и труд приличных живописцев?»

Обойдя весь замок, Глаша остановилась у крутой винтовой лестницы, ведущей в башню, к круглой комнате с дубовой дверью и белым ковром, испачканным шоколадным мороженым. «Странно,– отметила она в блокноте.– Мне казалось, что в башне прятались осажденные от врагов. Но если те люди, которые ворвались в комнату, были врагами, почему же они унеслись сломя голову при виде меня?» Девушка огляделась по сторонам – замок был по-прежнему пуст и безлюден, но ей казалось, что десятки невидимых глаз следят за каждым ее шагом. Волшебник, вызвавший ее в этот мир, так и не показался, и Глаша решила подняться наверх в надежде отыскать какие-нибудь зацепки в башне. Ведь недаром она оказалась именно там, а не на заднем дворе или на кухне!

В тот момент, когда она вошла в комнату с белым ковром, где Кларисса принимала посетителей, во двор замка въехал всадник на гнедом коне.

* * *

Выбирая между «Тройным форсажем», «Пиратами Карибского моря-2» и «Возвращением» Альмодовара, Лариса решила остановиться на «Пиратах». Джонни Депп хоть и не Киану Ривз, да и Орландо Блум – это вам не Райан Филипп, но на «безРивзье» сойдут. Да и вообще, она так соскучилась по темному залу кинотеатра и хрустящему солененькому попкорну, что готова пойти хоть на «Очень страшное кино-6» или какой-нибудь «Свадебный переполох-3». Хотя она бы предпочла фантастический блокбастер с компьютерными спецэффектами костюмированным «Пиратам», антураж которых вряд ли сильно отличается от кукуйских декораций, но таких, увы, в афише не было. Решив почувствовать себя обычным зрителем и обойтись без магических фокусов, Лариса протянула деньги в кассу:

– Один билет на ближайших «Пиратов».

Сидящая вполоборота скучающая шатеночка радостно встрепенулась и защелкала мышкой. Лариса завистливо глянула на ее прямые, аккуратно подстриженные под карэ волосы со сложным мелированием – она себе такую роскошь позволить не могла. Мало того что волосы у нее с рождения вьющиеся и торчат в разные стороны, так что единственный способ их обуздать – отрастить ниже пояса, чтобы под тяжестью они немножко выпрямились, так они еще и насыщенного каштанового цвета, а уж в сочетании густой и длинной копны кудрей с карими глазами Лариса и вовсе похожа на шальную цыганку. Хорошо, хоть нос ей достался курносый, типично славянский, и кожа аристократически бледная, а не смуглая, но все равно в метро раньше приходилось чуть ли не каждый день бдительным милиционерам паспорт с пропиской демонстрировать, уж слишком подозрительной для москвички она им казалась. Да и будь у нее идеально гладкие русые волосы, о стрижке и модном окрашивании не могло быть и речи, пока она официальная волшебница Кукуя.

– Вы одна? – ласково переспросила кассирша, поворачиваясь к Ларисе всем телом и встречаясь с ней теплым взглядом серых, таких знакомых глаз.

– Настасья! – радостно вскрикнула девушка.

– Ларка! – аж подскочила в кресле подруга.– Ты меня как нашла?

– Да я вот в кино пришла…

– А ты давно вернулась? Я думала, тебе еще два года в своем Темноземье куковать,– удивилась Настя.

Темноземьем студенты их школы называли средневековые королевства, куда обычно и отправлялись отбывать обязательную практику выпускники.

– А ты что тут делаешь? – почти одновременно с ней воскликнула Лариса.

Девушки рассмеялись, обрадованные случайной встречей. Каждой из них было что рассказать подруге о том времени, пока они не виделись.

– Слушай, я как раз через пару часиков освобожусь, ты еще успеешь «Пиратов» посмотреть,– сказала Настя.– Подождешь меня?

– Конечно! – с радостью заверила Лариса.

А куда ей спешить? Родственников в Москве у нее нет, квартиру обещали дать только по возвращении из Кукуя. Честно говоря, никто ее здесь не ждет и никому она здесь не нужна. Хорошо вот Настасья объявилась!

– Тогда держи.– Подруга протянула ей картонный квадратик билета и отсчитала сдачу.– Я постараюсь освободиться к концу сеанса и поймать тебя на выходе.

Лариса купила самое большое ведерко попкорна и поспешила в зал, куда уже стекалась публика.

* * *

Поднявшись наверх и ступив на белый ковер, Глаша зажмурилась от яркого солнечного света, проникавшего в высокие, размером с человеческий рост, окна. После мрачных коридоров и темного зала первого этажа она даже ослепла на секунду. Потом глаза привыкли к солнцу, и девушка занялась обыском.

В комнате было не так много мебели. Половину круглой стены занимали окна, делая помещение похожим на аквариум или какой-нибудь современный пентхаус, здесь стояло кресло, накрытое белой шкурой неизвестного происхождения. Другая половина стены была глухой. Тут находились дубовый письменный стол, сервант, заставленный разноцветными склянками, как витрина парфюмерного магазина, и подобие дивана. В витрину Глаша решила пока не соваться, а вот на столе ее внимание привлекла стопка писем. Покрутив в руках, она с сожалением положила их обратно. Почерк, которым были надписаны конверты, был безупречен, но слова не имели ничего общего с русским языком. Нечего даже было и думать о том, чтобы прочитать содержимое посланий. Какая досада!

Девушка потянула на себя ящик стола и обнаружила там пожелтевшие свитки, стопку тонких пергаментов и толстую книгу в кожаном переплете.

– Неужели колдовская? – обрадовалась она, осторожно вынимая книгу.

Кто знает, вдруг она кусается, как в фильме про Гарри Поттера? Но книга вела себя, как и подобает приличной книге: не вырывалась, не брыкалась, дурным голосом не вопила. Но и тайны свои выдавать не спешила: Гликерия с разочарованием уставилась на все те же незнакомые буквы и со вздохом захлопнула бесполезный талмуд. Книга была тяжелой и выпала из рук. По белоснежному ковру разлетелись разноцветные фантики. Глаша охнула, опускаясь на пол, подняла том, аккуратно сложив страницы, и недоверчиво уставилась на кусочки фольги и бумаги, засыпавшие пол. Не веря своим глазам, она протянула руку, нащупала клочок зеленой, чуть промасленной от шоколада обертки и прочитала: