Рассвет - Эрин Хантер Страница 5

— Пестролистая! — закричала Листвичка в гущу леса. Ответа не было. Отчаяние едкой желчью обожгло ее живот. Мудрая целительница много раз являлась ей во сне и указывала правильный путь, но никогда раньше Листвичка так не нуждалась в ее помощи, как сегодня.

— Пестролистая, где ты?! — снова позвала она.

Ни один листик не шелохнулся в густых деревьях, в темной траве не было слышно даже слабого шороха дичи. Мертвая тишина острым когтем рвала сердце Листвички.

Внезапно тишина взорвалась незнакомым воем. Листвичка резко открыла глаза. В первый миг она даже не поняла, где находится. Шерсть ее стояла дыбом от холода, а вместо мягкого мха под лапами была какая-то холодная блестящая паутина.

Листвичка в страхе вскочила, но сеть оказалась и сверху, и больно царапнула ее по ушам. Где бы она ни находилась, тут было очень тесно. Листвичка глубоко вздохнула и заставила себя оглядеться по сторонам. И тут она все поняла.

Она была заперта в крошечной пещере, стены, потолок и крыша которой были сплетены из твердой холодной паутины. Пещера была так тесна, что в ней едва можно было встать и вытянуть лапы. Она стояла среди других точно таких же закутков, расставленных вдоль стен деревянного гнезда Двуногих.

Листвичке вдруг нестерпимо захотелось увидеть звезды, набрать полную грудь воздуха, пропитанного присутствием Звездного племени, и убедиться в том, что предки-воители видят ее и не оставят своей заботой. Но сколько она ни запрокидывала голову, взгляд ее упирался лишь в убегающий вверх деревянный потолок. Единственный луч лунного света проникал сквозь крошечное отверстие в одной из стен гнезда.

Пещера, в которой была заперта Листвичка, стояла выше всех остальных, находившаяся прямо под ней ячейка пустовала, зато еще ниже Листвичка разглядела какой-то ворох темного меха. Кто это? Неужели тоже кот? Судя по запаху, кот был чужой, нелесной. Незнакомец лежал неподвижно, будто спал. «Или умер», — хмуро подумала Листвичка.

Она прислушалась, не раздастся ли снова разбудивший ее вой, но кругом было тихо, если не считать негромкого мяуканья и возни котов, запертых в соседних ячейках. Листвичка снова втянула пастью воздух, но не почувствовала ни одного знакомого запаха.

Все гнездо было пропитано резким смрадом Двуногих, к которому примешивался острый запах кошачьего страха. Листвичка выпустила когти, но они едва не запутались в блестящей паутине.

«Звездное племя, где же ты?» На какой-то миг Листвичка подумала, что уже умерла, и эта мысль заставила ее содрогнуться всем телом, да так, что ее когти царапнули по сетчатому полу.

— Я вижу, ты уже очнулась? — прошептал чей-то голос рядом.

Листвичка вскочила и выгнула шею, чтобы поглядеть себе за спину. Куча крапчатого меха, валявшаяся в соседней ячейке вдруг зашевелилась, и Листвичка мгновенно узнала особый, ни с чем не сравнимый запах домашнего кота, в котором кошачий дух смешивается с вонью Двуногих. Голос незнакомой кошки звучал ласково, но Листвичка была слишком напугана, чтобы отвечать.

Волной нахлынули воспоминания. Она вспомнила, как пошла на разведку вместе с Медуницей, и как попалась в западню Двуногих. Ее поймали и заперли в темноте, разлучив с родным племенем! Листвичка обессилено опустилась на пол своей тюрьмы, уткнулась носом в лапы и закрыла глаза.

Из дальней ячейки раздался еще один голос. Он был слишком тих, чтобы Листвичка могла разобрать слова, но сам голос показался ей смутно знакомым. Она приподняла морду, чтобы попробовать воздух, но уловила только неприятный острый запах, почему-то напомнивший ей о лечебных травах, которые Пепелица использовала для заживления открытых ран. Голос зазвучал снова, и Листвичка насторожила уши, чтобы не пропустить ни слова.

— Мы должны выбраться отсюда, — говорил невидимый кот.

Ему ответил голос из противоположного угла гнезда:

— Но как? Отсюда нет выхода!

— Нельзя же просто сидеть, сложа лапы! — настаивал первый голос. — До нас тут были другие коты, понимаешь? Я до сих пор чувствую их запах — и запах их страха. Не знаю, что с ними случилось, но, судя по запаху, это было что-то жуткое. Нужно выбраться отсюда, иначе и от нас не останется ничего, кроме мертвого ужаса…