Сады проклятых. Путь души - Дарий Дюже Страница 5

День угасал. Последние лучи солнца окрасили Бедного Йорика в слабо-розовый цвет, и теперь горы ещё сильнее напоминал свежеобглоданную кость. Надо сказать, что это не добавляло им привлекательности. Я старалась не смотреть на них, но ставя палатку, и собирая сухие ветки для костра, взгляд нет-нет и крался вверх, за чёрно-зелёную щетину вечернего леса, туда, где чернели провалами глазницы. Ночевать тут будет неуютно, под незрячим взглядом мёртвых глазниц. Впрочем, не стоит нагнетать мистику, такие горы есть и в нашем мире. Подумаешь, свет не так упал… обычный сланец.

Заплясал огонь, ветки затрещали, обугливаясь – и на душе стало как-то спокойней. Словно зашептала, успокаивая, память предков, для которых огонь был едва ли не живым существом, оберегающим не только от хищников, но и от злых враждебных духов. К тому же, лучи солнца окончательно погасли, и сгустилась непроглядная темень – только высоко-высоко в небе мигали пылинки звёзд. Намного выше, чем на земном небосводе, и намного мельче, тусклее, хоть их и было значительно больше. Интересно, здесь есть что-то, равнозначное нашей Луне?

Надиктовав несколько фраз на диктофон о том, что видела и слышала, отложила его в сторону. Выводы пока делать рано. Вот, кстати, интересно: почему мой комбинезон помер, так сказать, а диктофон работает? Может, дело в том, что он допотопных, доповоротных времён, и достаточно примитивен? Я и купила-то его в магазине антиквариата и раритетов, и даже не предполагала тогда, что он понадобится. Как не предполагала и того, что отправлюсь когда-нибудь в такое путешествие.

Интересно, чем сейчас занят Доро? Сидит в своём НИИ, в кабинете, и пытается разгадать все тайны вселенной, наверно. В этом вся его жизнь.

Преимущества развитой цивилизации в том, что человек, в общем-то, может выбрать занятие по душе. Если тщеславен, как наш Доро – может делать карьеру, пытаться прославиться; жаждет знаний – пожалуйста, библиотеки и университеты к вашим услугам, хоть всю жизнь учись. Причём таких вечных студентов в нашем обществе довольно много. Ну, а если лентяй – валяйся на пузе хоть целый день, правда, хоть с голоду и не помрёшь, но на прожиточный минимум особо и не пошикуешь, но и такие трутни тоже есть.

Не знаю, кем могла бы я стать в этом обществе: вечным студентом или же домохозяйкой, может, написала бы много интересных книг или же стала знаменитым хореографом. И вряд ли узнаю. Родители выбрали за меня, и не оставили мне выбора. Знали ли они об этом? Понимали ли, что пойду следом? И если знали, зачем так поступили? Зачем?

На душе стало тоскливо, но я привыкла к этой тоске – она стала почти родной. Она – не злой дух – треском и пляской огня костра не прогонишь, музыкой не заглушишь. Единственное спасение в сне. У которого единственный недостаток – когда просыпаешься, ничто не меняется…

Проснулась, когда ночное гудение цикад сменилось переливчатым щебетанием птиц, а палатку осветили первые лучи солнца. От вчерашних дурных предчувствий не осталось и следа, но они вернулись с новой силой, стоило откинуть клапан палатки.

В первую секунду я просто не поверила глазам – настолько это было нереально: палатка стояла то ли в эпицентре землетрясения, то ли в центре поля, перепаханного безумным трактористом. Земля, перемешанная с дерниной, глубокими рваными бороздами окружала палатку, несколько крупных валунов вывернуты «с корнем», а дерево, под которым я разместилась на ночлег, стояло голым, разом сбросив листья. Что здесь происходило, и почему я ничего не услышала, не почувствовала?

Преодолев растерянность, спустилась к дороге, убедившись, что это не обман зрения: все пять метров, что отделяли палатку от асфальта, приходилось идти осторожно по осыпающейся, рыхлой земле. Но у кромки дороги это безобразие словно ножом обрезало, хотя, за палаткой – выше дерева, борозды простирались метров на десять. Чертовщина какая-то…

Побродив ещё немного вокруг да около, заметила след в траве, ведущий вниз от дороги, в сторону Бедного Йорика. Будто по высокой, росистой траве волокли мешок с картошкой. Только весил этот мешок не пятьдесят килограмм, не сто, а все пятьсот, судя по состоянию травы, раздавленной и выдранной с корнем.

Оглядевшись и убедившись, что ничто, вроде бы, не угрожает моим вещам, решила немного пройтись по следу. Он спускался, извиваясь, по пологому склону и был хорошо виден в высокой зелёной траве. С некоторой оторопью поняла, что он напоминает след змеи, если пресмыкающееся было размером с легендарного Золотого Полоза из сказок Бажова.

С некоторыми колебаниями в душе (идти иль не идти, вот в чём вопрос) , спустилась в ложбину, разделяющую горы и убедилась в верности догадки: смяв кусты и выворотив подлесок, след вёл к Бедному Йорику. Ну уж нет, туда я не пойду. Ни за какие коврижки. Все инстинкты протестовали против дальнейшего исследования и крук, вырвавшийся из леса, с хриплым карканьем сделавший круг над головой, от чего я вздрогнула, только утвердил в этом решении. Туда я не пойду.

Подгоняемая чувством страха, словно в спину смотрел кто-то огромный и недобрый, вот-вот готовый напасть, стала торопливо карабкаться вверх. Да уж, это когда спускаешься, кажется склон пологим, когда поднимаешься – всё наоборот.

Где-то на полпути к лагерю, паника улеглась, необоснованное чувство страха исчезло: я смогла остановиться и оглянуться. И, конечно, никого за спиной не было, никто не собирался на меня нападать. И всё же, я склонна доверять своим чувствам – след принадлежал существу, от которого нужно ждать беды. И держаться подальше. Одно непонятно: если это он устроил такой кавардак вокруг палатки, чего добивался? Хотел напугать? Продемонстрировать свои возможности? Заставить идти по следу? Непонятно…

Не смотря на ясный денёк и тёплые лучи солнца, поднимающегося всё выше, в душе кошачьими лапами скреблись неприятные предчувствия. И, пытаясь их изгнать, я не сразу обратила внимания на странные звуки – мягкую воркотню, доносящуюся от палатки. Кажется, мне придётся пожалеть о своей беспечности…