Перси Джексон и олимпийцы. Секретные материалы - Рик Риордан Страница 5

Тут я услышал голоса аквариумных рыб: «Сын морского бога! Очнись!»

И снова почувствовал вокруг себя мощь океана, сотни галлонов соленой воды, тысячи рыб, пытающихся привлечь мое внимание. Я находился далеко от лагеря. Это была иллюзия. Фобос демонстрировал мне страх, гнездящийся в глубине моей души.

Я моргнул и увидел, как меч сына Ареса приближается к моей голове. Вскинув Анаклузмос, я парировал удар, не дав Фобосу разделить меня на две половинки.

Потом сделал ответный выпад и рассек Фобосу руку. На его рубашке выступила золотая сукровица — кровь богов.

Фобос зарычал и замахнулся на меня, а я легко парировал его клинок. Без своей способности нагонять страх Фобос оказался полным нулем. Да он и фехтовальщик-то никакой! Я наступал, размахивая мечом перед самым его лицом, даже щеку ему расцарапал. Чем больше он злился, тем хуже дрался. Убить его я не мог. Фобос был бессмертен. Но по выражению его лица об этом трудно было догадаться. Бог страха казался испуганным.

В конечном счете я пинком под задницу столкнул Фобоса в фонтан. Его меч отлетел куда-то в женский туалет. Я ухватился за ремешки его доспехов и подтянул к себе, чтобы заглянуть ему в лицо.

— А теперь ты исчезнешь, — сказал я Фобосу. — И не будешь мешать Клариссе. А если я увижу тебя еще раз, то у тебя появится еще один шрам. Только в другом, гораздо более болезненном месте!

— Я с тобой еще встречусь, Джексон! — пообещал мне сын Ареса.

И растворился в желтом тумане.

Я повернулся к рыбам и помахал им рукой.

— Спасибо, ребята!

Потом я посмотрел на мотоцикл Ареса. Никогда прежде я не ездил на сверхмощной боевой колеснице «Харлей Дэвидсон». Вот только получится ли? Я вскочил в седло, включил зажигание и выехал из аквариума на помощь Клариссе.

Нашел я ее без труда — просто следовал по пути жертв и разрушений. Сломанные заборы. Животные, бегающие на свободе и развлекающиеся каждое на свой манер. Барсуки и лемуры, например, опробовали автоматы по продаже попкорна. Довольный леопард развалился на скамейке, вокруг него валялись голубиные перья.

Я припарковал мотоцикл у детского зоопарка и там, на площадке для козлов, увидел Деймоса и Клариссу. Кларисса стояла на коленях. Я бросился вперед, но внезапно замер, увидев, что Деймос изменил свой внешний вид. Теперь он был Аресом — высоченным богом войны, одетым в черную кожу и с солнечными очками на глазах, все его тело дымилось от гнева, когда он занес кулак над Клариссой.

— Ты опять меня подвела! — прокричал бог войны. — Я ведь тебя предупреждал!

Он попытался ударить ее, но Кларисса с визгом метнулась в сторону.

— Не надо! Пожалуйста!

— Глупая девчонка!

— Кларисса! — крикнул я. — Это иллюзия! Встань — не бойся его!

Изображение Деймоса замерцало.

— Я — Арес! — возразил он. — А ты — бесполезная девчонка! Я чувствовал, что ты меня подведешь. И теперь ты узнаешь, что такое мой гнев.

Я хотел вмешаться и сразиться с Деймосом, но почему-то чувствовал, что это не поможет. Кларисса должна была справиться с ним сама. Это был ее самый большой страх. Она сама должна преодолеть его.

— Кларисса! — позвал я. Она стрельнула в меня глазами, и я попытался удержать ее взгляд. — Сражайся с ним! У него ничего нет, кроме слов! Вставай!

— Я… я не могу.

— Можешь. Ты — боец. Вставай!

Она колебалась. Потом наконец начала вставать с колен.

— Ты что делаешь? — заорал Арес. — Моли о пощаде, девчонка!

Кларисса прерывисто вздохнула, потом очень тихо сказала:

— Нет.

— ЧТО?!

— Я устала бояться тебя. — Она подняла меч.

Деймос нанес удар, но Кларисса парировала его. Колени у нее подогнулись, но она не упала.

— Ты не Арес, — сказала Кларисса. — Да ты и драться-то как следует не умеешь.

Деймос в бешенстве зарычал. Когда он замахнулся, Кларисса была готова к обороне. Она разоружила сына Ареса и кольнула лезвием в плечо — не глубоко, но достаточно сильно, чтобы даже малому богу стало больно.

Он завопил, и его фигура окуталась медленно разгорающимся сиянием.

— Не смотри на него! — крикнул я Клариссе.

Мы отвернулись, а Деймос взорвался золотым светом (его истинная божественная форма) и исчез.

Мы остались вдвоем, если не считать козлов из детского зоопарка, которые цеплялись за нашу одежду, выпрашивая что-нибудь поесть.

Мотоцикл снова превратился в колесницу с запряженными в нее лошадьми.

Кларисса опасливо посмотрела на меня, вытряхнула из волос солому и отерла пот с лица.

— Ты этого не видел! Ты ничего этого не видел.

— Ты здорово держалась, — усмехнулся я.

Она посмотрела на небо, начавшее краснеть за кронами деревьев.

— Забирайся в колесницу, — сказала Кларисса. — Нам еще предстоит неблизкий путь.

Через несколько минут мы были у паромного причала Стейтен-Айленда и тут сообразили: мы находимся на острове. Паром не брал на борт автомобилей. И колесниц. И мотоциклов тоже.

— Вот здорово, — пробормотала Кларисса. — И что же нам теперь делать? Гнать колесницу по мосту Верразано?

Оба мы знали, что времени у нас в обрез. Мы могли по мостам перебраться в Бруклин или Нью-Джерси, но в любом случае нам бы еще несколько часов пришлось тащиться до Манхэттена, даже если бы и удалось провести всех вокруг, сделав вид, что мы едем на обычной машине.

И тут мне пришла в голову одна мысль:

— Мы поедем напрямик.

Кларисса нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай-ка гони напрямик. Вперед! — Я закрыл глаза и сосредоточился.

Кларисса пребывала в таком отчаянии, что не колеблясь послушалась меня.

Она закричала «ийа-а!» и хлестнула лошадей. Они понеслись к воде. Я представил себе, как каменеет море и как твердеет поверхность волн до самого Манхэттена. Боевая колесница достигла полосы прибоя. Вокруг нас клубилось огненное дыхание лошадей, и мы по бурунам волн проскакали вплоть до самой гавани Нью-Йорка.

Мы прибыли на 86-й причал, когда закатное небо стало обретать пурпурный цвет. Авианосец «Неустрашимый», храм Ареса, серой металлической стеной воздвигся перед нами, на его посадочной палубе размещались истребители и вертолеты. Мы припарковали колесницу на пандусе, и я выпрыгнул из нее. Впервые я был рад оказаться на твердой земле. В жизни не приходилось делать ничего труднее — удерживать колесницу над волнами. От усталости я едва не падал с ног.

— Я, пожалуй, смоюсь отсюда, пока не появился Арес, — сказал я.