Королева умертвий - Ярослав Хабаров Страница 5

— Очень, очень интересно, — пробормотала Тегамор.

— Только не уверяй меня в том, что слышишь об этом впервые.

— От квалифицированного очевидца — впервые. — Она весело улыбнулась и продолжила допрос: — А тебе не доводилось иметь дела с умертвиями?

— Доводилось, и все они отправлены мной туда, где им самое место, — в небытие, — ответил Эгертон.

— Мужское бахвальство! — фыркнула женщина. — Я не об этом спрашиваю.

— Большинство умертвий способно лишь на кратковременное действие, — сказал Эгертон. В его голосе появилась спокойная деловитость — неожиданно для себя он заговорил с Тегамор как маг с магом, как равный с равным.

На протяжении всего этого разговора Эгертон несколько раз менял свое отношение к ней, но теперь, кажется, наконец-то сумел взять верный тон.

Судя по всему, она оценила это.

— Требуются определенные магические усилия, чтобы поддерживать в умертвии активность, — согласилась она. — Я много времени и сил посвятила этой проблеме.

— Проблеме умертвий? — уточнил Эгертон.

— Проблеме влияния… — Она осеклась, как будто испугалась, что сказала собеседнику нечто лишнее.

Эгертон опять убедился в том, что изначально не совершил ошибки, оценивая свою противницу: она, несомненно, обладала некоторыми способностями в области подчинения чужой воли. Одолеть такую магиню будет весьма и весьма непросто. Даже представить себе трудно, сколько золотых кристаллов потребовалось бы для подобного магического действия.

Эгертон втайне улыбнулся. Впервые в жизни он начал мыслить как унгар. И сразу же столкнулся с проблемой — где достать необходимое количество кристаллов… Впрочем, сейчас об этом думать еще рано. Сперва нужно понять, как вырваться отсюда.

— Я исследовала проблему соединения двух в одно, — поправилась Тегамор. — Я постоянно работаю над усовершенствованием натуры и вижу один из наиболее плодотворных путей в том, чтобы производить слияние душ и тел… слияние двух сущностей в единую.

— Любовники достигают этого без всякой магии, — ухмыльнулся Эгертон. — Если бы ты отпустила меня, я показал бы тебе, как это происходит. Довольно простой и весьма приятный процесс. Не пробовала? По голосу слышу, что нет…

Тегамор вздохнула.

— Все-таки ты мужчина… Не можешь обойтись без сальных шуточек.

Темнота скрыла выражение лица Эгертона: он вовсе не думал шутить и вообще не понял, почему Тегамор сочла его довольно банальное высказывание о природе физической любви шуткой. Очевидно, сказывалась извращенная природа самой магини. Кстати, она, кажется, молода и, судя по тому, как держится, считает себя привлекательной. Любопытно представить себе, какова она в постели.

Между тем Тегамор продолжала тоном, полным отвращения:

— Любовники соединяются в противоестественное существо лишь на краткий миг — и, кстати, зачастую для этого используют определенного рода чары. Не будем говорить о том, что не имеет отношения к делу. Смысл моих исследований…

— Я видел, — сказал вдруг Эгертон. Он решился открыть ей важную информацию — в обмен на некоторые услуги с ее стороны. Воздействовать на нее другим способом пока не получалось.

Она сразу проглотила наживку и насторожилась:

— Что ты видел?

— Пример успешного слияния.

Тегамор напряглась.

— Расскажи!

— Сначала отпусти меня.

— Не понимаю, о чем ты, — с напускным удивлением возразила Тегамор, — Куда тебя отпустить? Откуда?

— Отпусти меня из заточения, — пояснил Эгертон. — Тогда я расскажу тебе все, что ты хотела бы знать.

— Ты свободен, иди куда хочешь, — ответила Тегамор небрежно, как бы между делом.

В ее голосе не прозвучало даже намека на насмешку, и тем не менее предложение прозвучало издевательски.

— Куда же я пойду? — хмыкнул Эгертон. — Если ты еще не заметила, то напомню: я намертво прирос к твоему дому. Хочешь посмотреть? Хочешь потрогать мою третью руку? Она довольно забавная на ощупь и в состоянии доставить женщине несколько приятных минут…

Он нарочно дерзил, стараясь вывести ее из себя, однако магиня не поддалась и сохранила хладнокровие.

— Я позволила тебе уйти из моего дома в любой момент, Эгертон. Я официально объявляю тебе о том, что ты больше не пленник. А вот сможешь ты воспользоваться своей свободой или нет — это уже не от меня зависит, — отозвалась Тегамор. — Сумеешь освободиться — ступай, я не стану тебя задерживать. Такая сделка тебя устроит?

— Ты удивительная гадина, как и все ковенцы, — ответил Эгертон. — Тебе это известно?

Он продолжал говорить с ней как с равной, и потому оскорбление в его устах — удивительное дело — прозвучало едва ли не как комплимент. А затем Эгертон прибавил с кривой ухмылкой:

— Хорошо, предложенная тобой сделка меня устраивает. Если я найду способ выйти отсюда, ты не посмеешь меня задержать.

— Рассказывай. — Она уселась прямо на пол, скрестив ноги.

Так Тегамор сидела много лет кряду, пока слушала наставления своего учителя. Как ни странно, она любила вспоминать об этом времени. Несмотря на то что благодетель юного магического дарования умер весьма странной смертью — его нашли отравленным, — серьезного расследования проведено так и не было, а Тегамор вскоре унаследовала и его дом, и его лабораторию, и начатые им исследования (не говоря уж о рабочем материале). Поговаривали, что старик стал слишком неудобен со своим тщеславием и неумеренно смелыми опытами не только над обычными существами, но и над духами, и орден Ковен был рад избавиться от него. Впрочем, Тегамор никогда не снисходила до того, чтобы прислушиваться к сплетням. Если она и убрала со своей дороги наставника, то сделала это, руководствуясь высшими соображениями, а вовсе не такими мелочными, как стремление поскорее выдвинуться или, того хуже, завладеть имуществом покойного, у которого не было других наследников.

И несмотря ни на что, Тегамор вспоминала старика с доброй улыбкой, с любовью и огромной благодарностью. Да, ей нравилось мысленно переноситься в те годы, когда она была всего лишь смиренной ученицей.

— Слышала ли ты о существе, которое само называет себя «принц-упырь» и носит имя Тзаттог? — начал Эгертон.

— Ты не будешь спрашивать меня о том, что я знаю и чего не знаю, — спокойно сказала Тегамор. — Просто излагай все подряд. Если что-то из рассказанного тобой мне уже известно — ничего страшного, выслушаю еще раз. Иногда важны не столько факты, сколько их интерпретация.

— Хорошо. — Эгертон кивнул и заговорил не спеша: — На болотах Ракштольна появилось некое… создание. — Он запнулся и с трудом подобрал слово, потому что не знал, как точно охарактеризовать Тзаттога. — Оно… Нет, поначалу все-таки «он», — поправил себя тоаданец, стремившийся быть как можно более точным в формулировках. — Тзаттог предводительствовал нежитью, выходившей из туманов. Он собирал воинство из ошметков тумана, из дыхания чумы, и бросал на тех, кого считал своей законной жертвой. Если не знать, с кем имеешь дело, то в первые минуты его можно было принять за епископа слуа, за верховного упыря, — но Тзаттог представляет из себя нечто иное. Он враждует со слуа. Он не боится солнечного света, хотя кое-кто из подчиненных ему умертвий не переносит ярких лучей дневного светила. Тзаттог с удовольствием пьет кровь, однако не испытывает смертоносной жажды, как все вампиры. Если он не получает вовремя достаточно крови, он все же не умирает.