Цена свободы - Инна Живетьева Страница 5

— Не знаю, это же дриды, — пожал плечами Рик.

Славка снова потер лоб рукой. Понятно, что ничего не понятно. Но главное, раз их отправили сюда, значит, могут и вернуть обратно. А для начала хорошо бы смыться от этого ненормального тэма:

— Раз ты вольный, то что собираешься делать? Что у вас принято — жаловаться в вышестоящие инстанции? Совать под нос документы?

— То, что я не раб, может подтвердить только мой сэт. Но связаться с ним отсюда... — Рик хмыкнул, — шансов мало, а наказание за побег, — он поморщился. — Беглых рабов почти не бывает. Для воинов это особое развлечение — загнать беглеца. Их даже специально не сразу ловят, чтобы можно было организовать охоту. За побег — смерть. Медленная. Бежать нужно, только если твердо уверены в успехе. И не от Дарла.

— Как это — не от Дарла?

Рик поднял глаза к потолку: утомили уже глупые вопросы!

— Он же не для себя нас ловил! Продаст как можно скорее, и все.

Маша судорожно, уже без слез, вздохнула.

— Всех? Или по отдельности? — деловито уточнила Сима, пока остальные переваривали жуткую новость.

— Ему проще всех разом, — пожал Рик плечами, сморщившись от боли. Лег, стараясь не тревожить ссадины.

— Интересно, что нужно дать этому дриду, чтобы вернуть нас обратно? — подала голос Аля.

— Они почти не вмешиваются в дела людей. Но я попробую вспомнить, кажется, что-то такое слышал. Только не сейчас, — Рик устало прикрыл глаза.

Славке стало неловко: накинулся на избитого человека, у того своих проблем хватает. Но промелькнуло и ушло, мысли заняты другим: надо искать выход!

— Жрать охота, — завозился Влад. — Если нас собираются продавать, то, может, хоть покормят.

— Ты соображаешь, что говоришь! — возмутился Алешка. — Ты согласен, что нас можно продавать!

— А нас вообще-то и не спросят! — развернулся к нему Влад. — Продадут, и все! А ты что, собираешься объявить голодовку? В знак протеста! Давай, а я предпочту пожрать, если дадут.

— Рик, — позвал Славка, придушив тихо пискнувшую совесть. — А что у вас делают с теми, кто не подчиняется?

Мальчишка вяло отозвался:

— Бьют. Если не поможет — убивают. Зачем держать такого в хозяйстве — невыгодно.

Слова, подкрепленные синяками и кровоподтеками на его теле, прозвучали очень веско. Славка вспомнил, с какой легкостью Дарл поднял оружие на Симу. Рик явно не преувеличивал. Черт, вот влипли, так влипли.

— Ну так что, будем объявлять голодовку? — усмехнулся Влад.

Алешка не ответил, встал и отвернулся к окну.

— Мы тут — никто! — выкрикнул Влад. — Нас в любую минуту прибить могут!

У Алешки закаменела спина, но он не обернулся.

— Я-то соображаю, что говорю. А вот ты? — распалялся Влад.

Тот бросил через плечо:

— А ты готов на все, лишь бы тебя не тронули?

— А вот это тебя не касается. Это — мое дело, на что я готов или нет. Но я тут собираюсь выжить, даже если мне придется чистить конюшню или сапоги.

Славка уже приготовился разнимать новую драку, но Алешка уронил неожиданно спокойно:

— Тэм уезжает.

Славка бросился к окошку: действительно, из конюшни вывели лошадей, и Дарл в сопровождении свиты готовился отправиться в путь.

— Ну вот, я же говорил — поехал искать покупателя, — заметил Рик.

…Славка лежал на полу, положив руки под голову и глядя в оконце. Видна была узкая полоска темно-синего неба с маленькой неяркой звездочкой. Очень хотелось есть, казалось, что вместо желудка — огромная дыра. Потянуло вечерней прохладой, и Славка перевернулся на бок, подтянув колени к груди. Пытаясь отвлечься от мыслей о еде, он принялся вспоминать все услышанное от Рика и раскладывать по полочкам.

Время года совпадает, у них тоже весна. Только, конечно, не конец апреля, их месяцы называются по имени здешних созвездий, и сегодня двадцать третий день Собаки. «Однозначно собачий день», — промелькнула невеселая мысль. Тот же год длиной в триста шестьдесят пять дней и сутки — в двадцать четыре часа. Правда, вместо недели пятидневка, как сказал Рик: одна рука, и названия дней совпадают с названиями пальцев. Сегодня среда, а у них — серединный день.

Земли поделены на княжества. Это называется Стальным. Тут живут лучшие кузнецы и оружейники. Рик — из соседнего княжества, Семи Рек. Еще рядом есть какая-то Сизелия.

Правят княжествами, естественно, князья. Потом идут сэты. Им подчинены города и все соседние деревни, он имеет право собирать войско. Под ними — тэмы, наиболее влиятельные и умелые воины. Дальше — бэры.

Отдельно стоят купцы, ученые и главы ремесленных кланов. Совсем обособленно — дриды и ведуны. Ведуны менее могущественны, чем дриды, и больше похожи в своих поступках и желаниях на людей. Впрочем, Рик почему-то сказал: «Повезло, что он меня не опрашивал». Наверное, и с ведунами не все чисто, может, есть тут и боевая магия. Бах — и в лоб этим, как его, фаерболом. А вот огнестрельного оружия у них нет. Зато мечами учатся владеть с детства практически все: знать в обязательном порядке, у остальных как получится. И при этом уровень у них не очень-то высок, вот что странно!

Славка перевернулся на другой бок — стало еще холоднее, сотканная из грубых ниток ткань почти не грела, зато ее протыкали колючие соломинки. В животе заурчало, и мальчик попытался вспомнить имя местного князя. Оно на ум не шло, а есть хотелось все больше.

Рядом завозился Алешка. И этот не спит. А спит ли вообще кто-нибудь? Или отгородились молчанием и думают?

— Рику есть куда бежать, он надеется на сэта, — еле слышно заговорил Алешка.

— Может, он нам тоже поможет, — неуверенно предположил Славка, он не привык верить в добрых правителей. — Завтра еще Рика поспрашиваем. Мы слишком мало знаем.

— Если получится. Завтра нас могут распродать по отдельности.

Замолчали. Славка снова лег на спину и уставился в окошко. Все складывалось хуже некуда.

— По истории проходили: рабов продают с публичных торгов, — с тоской проговорил Алешка. — Это что же, и нас так?! Может, лучше попробовать сейчас бежать? Я не верю, что Дарл нас убьет.

— Я тоже. Но Рик верит. А без него убежать мы не можем, ни фига же тут не знаем.

Мелькнула мысль: а если Рик не захочет бежать со всеми? Одному ускользнуть проще. Славка не стал ее озвучивать, поспешно отогнал. Не хватало только совсем провалиться в отчаяние, надо искать выход.