Меч наемника - Элизабет Зухер Мун Страница 5

Вернувшись в зал, Паксенаррион отдала квартирмейстеру свою старую одежду, проклиная себя за румянец, который выступил на ее щеках при шепоте Коррина:

— Нет, вы только посмотрите на эти ножки.

На ее счастье, Стэммел тоже услышал эти слова:

— Коррин, кто тебе разрешал говорить в строю?

— Никто, сержант, — вздрогнув, ответил Коррин.

— Может быть, ты забыл, что тебе позволяется делать только то, что приказано, и ничего больше?

— Никак нет, сэр, — в голосе Коррина не было столь привычной уверенности, — но, сэр, такое очаровательное зрелище, я…

— Если пара ног может заставить тебя забыть об обязанностях солдата — тебя придется хорошенько потренировать. Мне наплевать, пусть хоть сама герцогиня явится сюда в чем мать родила и будет дергать тебя за бороду, — ты должен обращать внимание только на меня, а не на нее. Тебе все ясно?

— Да, сэр, — угрюмо ответил Коррин, — но…

— Никаких «но»! — рявкнул Стэммел.

Меньше чем через час группа новобранцев сержанта Стэммела было переодета и направлена в одну из казарм, где капралы Боск и только что представленный новичкам Девлин показали каждому его койку.

— Командирами отделений в течение первого месяца будут назначаться все по очереди, — объявил Девлин. — Койки командиров — здесь, в первом от двери ряду. Затем идут койки вторых номеров, третьих и так далее. Будете меняться местами в соответствии с изменением номера в колонне, которая отныне будет и вашим отделением. Теперь — все койки должны быть заправлены одинаково. Сейчас вам покажут, как это делается.

Оба капрала молниеносно заправили две койки, а затем снова разворошили их.

— Теперь ваша очередь. Приступить! — скомандовал Девлин.

Задача оказалась весьма непростой. Следовало встряхнуть и аккуратными ударами взбить набитый соломой тюфяк, придав ему форму правильного плоского четырехугольника. На него плотно натягивались муслиновые простыни и покрывало, а коричневое одеяло из толстой шерсти, сложенное определенным образом, укладывалось в ногах. Паксенаррион одной из первых удалось привести свою койку в сносный, с точки зрения капрала, вид, и, встав рядом с кроватью, девушка стала ждать, когда с заданием справятся остальные. Чувствовала себя Пакс по-прежнему неуютно — особенно из-за голых, непривычно обдуваемых холодным воздухом ног. Кроме того, ей хотелось есть. Судя по виду остальных новобранцев, им тоже было несладко.

Наконец койки были заправлены, и Девлин вызвал сержанта Стэммела. В это время Боск выстроил новобранцев около их коек и встретил сержанта докладом:

— Взвод к осмотру готов, сэр.

Стэммел начал обход с командиров отделений. Больше всего внимания он уделил качеству заправки коек, не забывая, однако, то одернуть рукав чьей-нибудь туники, то поинтересоваться, насколько подходят сапоги тому или другому новобранцу. Закончив обход, Стэммел вернулся к входной двери и сказал:

— Вот так вы должны быть готовы к осмотру каждое утро перед завтраком. А также — в любое время, когда это потребуется командирам. Ваше место у койки в казарме соответствует вашему номеру в строю. При выходе из здания взвод немедленно строится в колонну и передвигается в столовую, на занятия, на работы только строем. После побудки у вас будет четверть часа на то, чтобы сходить в туалет, помыться, привести себя в порядок и заправить койку. Когда я войду в казарму, все должны быть готовы к осмотру и стоять у своих коек.

Кивнув капралам, сержант вышел из казармы. Некоторые новобранцы, дождавшись, пока за ним захлопнется дверь, тоже направились к выходу, но были остановлены окриком Боска:

— А кто давал команду разойтись?

Все замерли, а капрал продолжил:

— Итак, те, кто оставался на месте, — разойдись; а те, кто вышел из строя без команды, — стоять.

Порадовавшись своей благоразумности, Паксенаррион выскочила во двор. Здесь новобранцев ждали сержанты, которые немедленно приказали подчиненным построиться в колонны. Пакс уже почти автоматически заняла свое место в строю и краем глаза наблюдала, как постепенно заполняются колонны и шеренги ее взвода и других подразделений новобранцев. Наконец капралы доложили Стэммелу, что взвод построен. Стэммел вопросительно посмотрел на остальных сержантов, и с разных концов двора донеслось:

— Давай, Стэммел. Твои готовы? Веди их первыми.

Взвод пересек плац и подошел к зданию, через широко открытое окно которого доносился запах пекущегося хлеба. Сержант приказал заходить в столовую в колонну по одному. Внутри Пакс встретил солдат, направивший ее к стеллажу с посудой. Взяв из ряда одинаковых котелков и подносов крайние, Пакс прихватила также нож с ложкой и быстро направилась к поварам. В котелок была вылита большая поварешка какой-то густой похлебки, а на поднос легли полбуханки хлеба, ломоть сыра, большой кусок солонины и яблоко. Отойдя от сервировочной стойки, Паксенаррион была направлена другим солдатом к дальнему столу. Вскоре все ее отделение уже сидело на скамье вдоль длинного стола, а в помещение продолжали заходить группы новобранцев. Большие кувшины с водой и глиняные кружки стояли в центре каждого стола.

По команде новобранцы взялись за ложки. Паксенаррион недоверчиво попробовала похлебку. К ее удивлению, еда оказалась вкусной, почти по-домашнему сдобренной жареным луком и ароматными травами. Вскоре Пакс обнаружила, что с удовольствием вытирает куском хлеба дно своего котелка.

— Ну, — послышался за спиной голос Стэммела, — как вам армейская еда?

— По мне, так очень ничего, сэр, — отозвался из-за соседнего стола Сабен.

— Этого добра вы еще наедитесь, — задумчиво сказал сержант и направился к выходу.

Первая ночь в казарме после нескольких недель на свежем воздухе прошла ужасно. Было душно. Воняло. Несколько раз Паксенаррион в тревоге просыпалась, чтобы обнаружить лишь очередного новобранца, проходящего мимо нее к выходу. Ни свет, ни темнота в казарме не были похожи на то, к чему она привыкла на природе. Темнота была гуще, а свет, рассеивавший ее, был явно сотворен человеком. Несколько человек храпели, и их храп эхом разносился по каменному помещению. Девушке не хватало уюта собственной привычной рубашки. Ночное белье — длинная прямая рубаха, — выданное новобранцам вечером, далеко не всем пришлось по вкусу. Протесты были остановлены Стэммелом, отрезавшим: «Мы же цивилизованные люди. А кроме того, скоро ночи станут холодными».

Пакс только-только погрузилась в сон после очередного пробуждения, как ее уши разорвались от резкого звона: это капрал Девлин подал сигнал к подъему ударом в звонкий металлический треугольник.

Пакс выкатилась из постели, сбегала в туалет, вернулась и начала сражаться с постелью. Добившись сносного результата, она, втайне надеясь, что Коррин чем-нибудь занят и не глазеет по сторонам, стянула с себя ночную рубашку. Никто ни на кого не обращал внимания. Все были заняты только собой. Одевшись в форменную тунику, Паксенаррион расчесалась оставленным в волосах костяным гребнем и потуже заплела косу, затянув ее обрезком тонкого шнурка, срезанного с завязки туники. Что делать с ночной рубашкой, она не знала. Поискав глазами Боска, она шагнула ему навстречу и спросила: