Принц фальшивых героев - Владимир Брайт Страница 5

— Как вам будет угодно, мой лорд: моя судьба — в ваших руках.

Это создание обладало поистине уникальной преданностью своему хозяину.

— Говори.

— Маги ордена Кен узнали, что мальчишка у нас, и перекрыли выход из измерения. Теперь никто не сможет покинуть Глов, потому что их заклятье...

— Я прекрасно знаю, что значит перекрыть измерение,— нетерпеливо перебил его Антопц.— Продолжай!

— Они собираются осадить Цтинкл. После разрушения части стены и потерь вчерашнего дня у нас нет ни единого шанса противостоять их армии.

— Им нужен только он или они хотят захватить наши святыни?

— Ставка в их игре намного выше, чем наши священные артефакты. Маги хотят принести в жертву того, кто несет в себе «Растворитель миров», проведя обряд Семи, после чего, по их мнению, эта вселенная погибнет, а они перейдут на новый уровень существования, став полубогами.

— Проклятые идиоты,— чуть слышно пробормотал Антопц, после чего задал неожиданный и, с моей точки зрения, абсолютно неуместный вопрос: — А ты сам веришь в это?

Если гонец и был удивлен, то не подал виду:

— У меня нет причин верить или не верить в эту теорию, потому что ничего подобного раньше никогда не происходило, но я знаю одно: если отдать им мальчишку, мир исчезнет, а если не отдать, они уничтожат нас. Разумеется, мы можем убить заложника, но в таком случае погибнут все, и самое главное — крушение мира будет означать конец и нашим святыням.

Я не совсем понял, почему гибель вселенной они воспринимали намного спокойнее, чем потерю своих пыльных артефактов, но вот насчет всего остального... Такой простой и стопроцентно безнадежный расклад был ясен даже мне, простому обывателю, никогда не претендовавшему на лавры великого полководца.

— Каким запасом временем мы располагаем?

— Не больше пяти-шести часов. Кен будут действовать наверняка, им не нужны неожиданности, поэтому штурм начнется только тогда, когда перевес сил не оставит нам иного выхода, кроме как сдаться или умереть.

«Да-а, ситуация»,— совершенно отстранение подумал я, как-то упустив из виду, что все это напрямую касается меня.

Но Антопц, видимо, не зря являлся старейшиной местной диаспоры. Его мозг [9]работал быстро и четко, мгновенно просчитывая все возможные комбинации.

— Ну что ж, так как вариантов у нас немного, сделаем следующее: во-первых, ты должен немедленно связаться с верхушкой Кен и передать, что я не хочу войны и готов отдать им этого молодого ублюдка — через четыре часа перед воротами нашего замка. Эти старые лисы наверняка заподозрят ловушку, но ты скажешь, что мне не нужно встречаться со всеми: хватит двоих с парой телохранителей. От нас пойду я — в качестве гаранта сделки, юнец, ты и один зомби. Заверь их, что никаких неприятностей с нашей стороны ждать не нужно, потому что я собираюсь отдать им то, что они хотят, в обмен на открытие прохода в измерениях. Кен получат жертвенного агнца, а мы заберем свои святыни и уберемся из этой вселенной. По-моему, это хорошая сделка. И что самое главное, другие условия я не приму. А если они попытаются торговаться, передай: или будет так, как хочу я, или никто даже ничего не успеет понять, потому что я лично сверну шею заложнику — и все будет кончено.

— Но ведь...

— И еще. Разыскать ольтика.

— Но, мой лорд...

— Иди,— тихо сказал он голосом, которым сама смерть зовет в свои ледяные объятия.— Сегодня я уже один раз простил тебя.

И гонец, не смея перечить существу, которое было древнее самого древнего мира, бесшумно вышел, растворившись во мраке, который окутывал эти гиблые подземелья.

* * *

— Ты что, так и будешь молча стоять, словно бессловесное животное, проданное на заклание этим... как их... жрецам? И за что?! За горстку дешевых безделушек! — Паранойя, навсегда поселившаяся внутри моей раскалывающейся от боли головы на пару с шизофренией, бушевала вовсю.

— А что ты предлагаешь? — устало поинтересовался я, прекрасно понимая, что ничего хорошего от моего неуравновешенного подсознания, тем более в таком состоянии, ждать не приходится.

— Ни-че-го! Ничего я не предлагаю, потому что на этот раз у меня нет плана... Но ты же... Ты же... Ты не должен так просто сдаваться!

— Да, не должен,— вяло согласился я.— Но выхода отсюда, как ты сам не так давно очень верно подметил, для нас нет. Увы, мой друг, на этот раз действительно все кончено.

— Нет, не кончено,— никак не мог угомониться он.— Спроси — нет, ты спроси — у этого старого чернокнижника, какого черта он нас продал!

— То есть? — не понял я.— Ты что же, предлагаешь мне попросить его еще раз все хорошенько обдумать, прежде чем сдать нас в обмен на жизнь и все его горячо любимые побрякушки?

Я даже нашел в себе силы вымученно улыбнуться.

Впрочем, веселился я недолго, потому что в следующее мгновение как бы в ответ на мой незаданный вопрос Антопц произнес:

— Я играю по собственным правилам и уже давно все обдумал. Как-нибудь при случае я покажу тебе, на что способны эти побрякушки. Кроме того, я не собираюсь тебя продавать, потому что при всем желании не могу покинуть эту вселенную.

Или я разговаривал вслух, или он и вправду читал мои мысли — это не имело большого значения после того, как он вытряхнул все из моего подсознания.

— Значит, ты не отдашь меня? — уточнил я.

— Только не сейчас и не на таких условиях.

— А...

— Больше вопросов задавать не нужно — для твоего же спокойствия.

— Хорошо,— покорно согласился я, наблюдая за тем, как он кидает в большой котел загадочные компоненты, изрядно смахивающие на не первой свежести ливерный набор из внутренностей местной фауны.

После нескольких минут бесцельного созерцания этого таинства я устал и подумал, что происходящее совершенно не завораживает, хотя и является частью какого-то неведомого магического ритуала.

«Оказывается, порой и в аду бывает скучно»,— подумал я, после чего произнес фразу, которой, при всей ее глупости, суждено было стать пророческой — по крайней мере, для одного из нас.

— Сейчас, наверное, подадут к столу что-нибудь вкусное,— не очень уверенно сказал я, обращаясь к Гарху, про которого в этой сумятице почти забыл.

Он тихо лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни, но после моих слов поднял голову и, посмотрев с такой ненавистью, что мне стало не по себе, тихо, но отчетливо произнес:

— .......... .......... ..........!

— А...— заикнулся было я, но закончить фразу не успел.

Антопц стремительно развернулся, одновременно с этим описав смертельную дугу; блеснула безупречно отточенная сталь. Резкий хруст на какое-то мгновение заглушил все остальные звуки, и в следующую секунду Гарх прекратил свой драматический монолог, потому что не оставляющий никакой надежды безжалостный удар перерубил его шейные позвонки, отделив голову от туловища.