Магия крови - Алекс Градов Страница 5

Произнес я это совсем тихо. Никто, даже из сидевших прямо передо мной, и ухом не шевельнул. Но Идолищев каким-то образом услышал.

— Молодой человек, — загремел он, — вам известно, чем отличается патриотизм от национализма?

— Э… — растерялся я, заметив, что на меня обратились взгляды всех присутствующих. — Ну, мне кажется, это примерно одно и то же.

— В корне ошибочная точка зрения! Вот из-за таких, как вы, славянские драконы и пользуются в мире такой дурной славой!

— Из-за меня?! — возмутился я. — Смелая заявочка, дядя!

— «Поколение пепси», воспитанное телевизором! — Идолищев глядел на меня с безграничным презрением. — Мне жаль вас, юноша! Впрочем, каждый народ получает таких драконов, каких заслуживает.

И, не потрудившись дать мне слово в защиту, он отвернулся и продолжил лекцию.

— А теперь обратимся к теме нашего семинара — драконности. Что же это такое?

Слушатели зашуршали блокнотами и тетрадками.

— Драконность, — поставленным преподавательским голосом продиктовал Идолищев, — понятие, означающее состояние бытия драконом или подобным дракону. Так мы называем состояние тех, кто считает себя драконом в психологическом, эзотерическом и реже в биологическом смысле. То есть вас, мои маленькие друзья…

Я таращился на него во все глаза, едва сдерживая смех. Слушатели были настроены совершенно серьезно. В воздух поднялось несколько рук.

— Как же точно узнать, дракон ты или нет? — пропищала какая-то девчонка в очках.

Идолищев смерил ее взглядом.

— Ну, наверняка вы узнаете это только после превращения. Но для начала я рекомендую вам всем пройти так называемый духовный поиск. Это метод, которым можно заниматься только под руководством опытного наставника. Кстати, по духовному поиску я с осени буду вести цикл платных семинаров. Имейте в виду, количество слушателей ограничено.

Лекторий наполнился шумом. Идолищев легко перекрыл его своим зычным басом:

— Существует также метод быстрого просмотра реинкарнаций. С этим вы с помощью методического пособия под моей редакцией легко справитесь самостоятельно. Изучите его внимательно, загляните внутрь себя и честно спросите: «Кто я?» Подчеркиваю — честно! Либо вы убедитесь в своей драконности, либо поймете, что вы обычный человек, просто увлекающийся драконами…

Идолищев оглядел восхищенные лица слушателей, скользнул взглядом по Ники и, запнувшись, добавил:

— …либо какая-то другая разумная сущность.

— Где можно купить вашу методичку? — раздались выкрики.

— Здесь же, у бармена. Кстати, там же продаются наши замечательные тесты, которые с высокой точностью покажут, дракон вы или нет. Но если вы и не дракон, не отчаивайтесь! Никто не отменял термин «дракантроп», который может обозначать дракона в человеческом теле. Не знаю, правда, приживется этот неологизм в русскоязычной среде…

— Фу-у! — отозвались все дружным хором.

— Мы же драконы! — возмущенно заявила девица в очках. — Как иначе мы можем называться?

Идолищев милостиво покивал.

— Еще вопросы по драконности есть?

Со стула поднялся длинноволосый парнишка в кожаной жилетке.

— Разрешите офф-топ? — спросил он, краснея. — Черный и глубинный драконы — одно и то же или все-таки разные названия одного вида?

— Вопрос ярко демонстрирует вашу безграмотность! — хамски заявил Идолищев. — Никаких глубинных драконов не существует в природе. И что это за среда обитания — «глубины» — хотелось бы мне знать? Черный же дракон — хорошо изученный, хоть и довольно редкий вид, один из самых неприятных. Черные драконы коварны, злобны и жестоки. Живут обычно поодиночке, ибо не переносят общества себе подобных. Своих детенышей пожирают, чтобы в будущем уберечься от конкурентов. Именно поэтому черных драконов, к счастью, немного. Для обитания предпочитают темные, пропитанные негативной энергией места: болота, дремучие чащобы, заброшенные стройки, канализацию… В бою весьма опасны, отличаются подлостью, любят поглумиться над жертвой. Плюются серной кислотой… Иногда бывают радиоактивными…

— Это про нас! — прошептал я на ухо Ники, давясь от хохота.

— Заткнис-сь! — зашипела на меня Ники.

Она внимательно слушала старого вруна. Точно так же ему восторженно внимал весь зал. Некоторые даже конспектировали.

Мне стало противно наблюдать, как Идолищев цинично вешает лапшу на уши доверчивым «дракантропам», и я принялся бродить взглядом по залу. На стенах через равные промежутки висели картины, изображающие — кто бы мог подумать? — драконов. Мастерство художников в целом было невысоким, зато сюжеты самые разные — от слащаво-романтических до тупо-кровожадных. Большая часть просто изображала дракона во всей красе. Драконы парили среди грозовых туч, восседали на вершинах гор, возлежали на кучах золота, разрушали замки, скалились, испускали пламя, что-то там делали с девственницами…

«Слабые уродливые существа воплощают свою мечту о красоте и силе», — подумал я, испытывая неприязнь ко всем присутствующим в зале, к лектору в особенности.

Никаких драконов тут и близко не пролетало. Обычный человеческий молодняк. Наверняка это работа Грега, подумал я в сердцах. Небось велел Ники отвести меня в этот притон, чтобы навсегда отвратить от общения с себе подобными.

С ощущением, что меня кинули, я потихоньку вышел из аудитории. В тошнотворном табачном дыму и сумраке галдели какие-то юнцы. Я протиснулся через толпу и устремился в сизый туман.

Попал я удачно — коридор закончился дверью в бар. Точнее, в кафетерий, потому что спиртное в нем не продавали. Тут было относительно тихо, чисто и уютно. За стойкой маячил молодой бармен с волосами прикольного ржаво-рыжего цвета. Он выглядел куда достойнее своей клиентуры, потому что сидел молча и самоуглубленно играл на ноутбуке в «Dungeons and Dragons».

— Мне кофе, — сказал я.

— Кофе только из автомата, — ответил он, не отрываясь от битв.

— Спасибо и на том, что не растворимый…

Получив свой пластиковый стаканчик с бурой жидкостью, я сел за свободный столик и пригляделся к посетителям.

М-да. Час от часу не легче. В баре окопались «драконихи». В большинстве — девицы богемного вида, странно одетые, с несвежими лицами и тревожно-ищущими взглядами. Они оживленно болтали, сыпля экзотическими именами, на своем птичьем языке. Где-то я встречал этот типаж. Когда-то он казался мне даже прикольным, но теперь не вызывал ничего, кроме раздражения…

Точно — игровички!

«Это же клуб игровиков, — понял я. — Вот куда они меня спровадили, предатели! Ну, Ники!»

Теперь, когда все прояснилось, я был готов уйти. Но Ники все еще слушала старого трепача. А бросить ее здесь и свалить, не попрощавшись, — учитывая, что она и пришла сюда только ради меня, — было неловко.