Стоунлэнд - Мария Ларанская Страница 5

Проснулась я там же, где уснула, не сразу сообразив, что причиной пробуждения стал звонящий мобильный. Вставать не хотелось, но телефон продолжал упорно требовать внимания, раз за разом проигрывая ритмичную мелодию какого-то бразильского танца. На ощупь обнаружив мобильник на дне сумочки, я, не глядя на экран, нажала на ответ.

— Олеся у аппарата.

— Ну наконец-то! — встревоженный голос Наташи мгновенно развеял остатки сна. — Я у тебя под дверью уже полчаса стою, открывай давай!

— А почему ты была так уверена, что я дома? — спросила я, наконец, запустив подругу в квартиру, после долгого поиска затерявшихся ключей.

— Потому что ты ночуешь либо у меня, либо у себя. Третьего не дано.

— Что верно, то верно, — согласилась я. — И что же тебя, Натуся, в такую рань заставило так упорно искать со мной встречи?

— Нам нужно поговорить, — неопределённо ответила Наталья и, пройдя в комнату, села на незастеленную кровать.

«Да уж, — с грустью подумала я, почувствовав возвращающуюся сонливость, — воскресенье, семь утра — самое лучшее время для разговоров».

В такие минуты мне всегда хотелось оказаться на необитаемом острове, подальше ото всех, в тишине, умиротворении и гордом одиночестве.

— Ты уже решила, как поступить с Лёшей? — заботливым тоном спросила меня подруга.

— Не знаю, но замуж выходить за него точно пока не хочу.

Я вспомнила растерянное лицо Алексея во время нашего вчерашнего бегства с ресторана и невольно вздрогнула. Лёшка никогда мне ничего плохого не делал, а я поступила с ним так несправедливо. Впрочем, совесть меня почему-то не мучила.

— Олесь, ты пойми правильно, это не праздное любопытство. Просто мне важно понять, что с тобой происходит. Ты как-то внезапно изменилась. Стала более жёсткой, отстранённой, парня своего так легко обидела…

— Тебе показалось, — перебила я Наташу, подавив желание сказать, что это вообще не её дело.

— Ты… — она хотела мне что-то ответить, но осеклась, устремив удивлённый взгляд на моё плечо. — А это ты когда сделать успела?

Чувствуя, как бешено колотится сердце, я молча сделала шаг по направлению к зеркалу и, взглянув на отражение, едва сумела сдержать рвавшийся наружу крик.

Красный цветок из сна, яркий и, бесспорно, красивый, стал абсолютно реальным рисунком на коже. Если бы не Наташа, которая видела его столь же отчетливо, я бы ни на минуту не сомневалась, что просто сошла с ума.

— Олесь, у тебя сейчас такой вид, как будто ты сама эту татуировку первый раз в жизни видишь.

— Во второй, — тихо отозвалась я.

— Ну да. Вчера-то её точно не было. Удивительно только, что смотрится она, как давно зажившая. Так, значит, ты, меня высадив, в тату-салон поехала?

— Ага, — я сделала глубокий вдох.

Эта простая мысль была, как спасительная соломинка в океане происходящего безумия. Может, Наташка права, и я вчера просто была настолько пьяна, что не запомнила, как где-то сделала тату, а экстремально быстрое заживление — это просто какие-нибудь нанотехнологии? Надо посоветовать бармену «Чёрного дракона» назвать наш вчерашний коктейль «Амнезия».

— Интересный выбор. Хотя, насколько я помню, ты же хотела сделать что-нибудь маленькое, скромное и незаметное для окружающих.

— Мастер в салоне переубедил. Какие у тебя планы на сегодня? — я попыталась сменить тему разговора, боясь, как бы Наташа не спросила, где находится этот таинственный салон.

— Отдыхать перед тяжёлой учебной неделей, причём основательно. Пошли в клуб вечером?

— Неожиданное предложение. Ты же клубы, мягко говоря, недолюбливаешь?

— Так и есть, но сегодня особенный случай, у «Жар-птицы» открытие в десять. Помнишь, весь месяц рекламу крутили, что будет грандиозное шоу и какие-то гости знаменитые?

Я кивнула. Действительно, судя по роликам, представление обещало быть зрелищным, но с учётом последних событий настроения куда-то идти не было никакого. Услышав ответ, Наташка явно расстроилась и быстро засобиралась уходить. Удерживать её я не стала.

Весь день меня не покидало странное желание лечь спать, с которым я упорно боролась, боясь, что если усну, то вновь перемещусь в этот иллюзорный мир, который казался уж слишком реальным для обычного сна.

Мысли то и дело возвращались к Даниилу и его истории, а, главное, татуировка, загадочным образом появившаяся на плече, всё время напоминала о себе какой-то тянущей внутренней болью. Так называемый амулет — камень, который мы с подругой отыскали на даче её родителей — я убрала в ящик стола и, поддавшись неосознанному порыву, закрыла на ключ. Ближе к полуночи, потеряв остатки сил, я всё же решилась прилечь и сама не заметила, как уснула.