И остался только пепел - Анна Осокина Страница 5

Ее бледная кожа стала почти прозрачной, веснушки посерели, под глазами залегли два темных круга, на щеках проступила мелкая сосудистая сетка, а губы приобрели синеватый оттенок. Мирам пришлось очень постараться, чтобы внучка очнулась.

— Он бы просто потянул тебя за собой, ты это понимаешь?! — все не могла успокоиться ведьма. — Да не каждый опытный ведун возьмется за такое, а тут ты, соплячка, тьфу! — в сердцах воскликнула Мирам. Однако, как бы зла ведьма ни была, руки ее при этом умело порхали над заварочным чайником, готовя для девочки специальный травяной сбор для скорейшего восстановления сил. Исха молчала. Сказать было нечего, да и слабость была такая, что даже пошевелить языком казалось невыполнимой задачей. Но внутри она ликовала: получилось! Да, они оба чуть не предстали пред очами Ясногорящего, но ведь она смогла. Теперь Исха точно знала, что она — настоящая ведьма. И хотя она уже не могла бороться с подступившим к ней сном, который налил ее веки свинцовой тяжестью, уголки губ то и дело чуть подергивались в верх.

***

Сначала ничего не происходило, обычный человек ничего бы и не почувствовал. Но несколько вдохов спустя тишину вечернего леса нарушило шуршание. Звуки исходили сразу ото всюду. Вокруг молодой ведьмы вылезали белые цветы и клонили свои головы в ее сторону, будто она была их солнцем. Исха повернула голову на бок и открыла глаза. Вся земля в пределах видимости покрылась белым цветочным ковром. А вместо усталости, как это всегда бывало после ворожбы, она чувствовала себя до краев наполненной чем-то теплым. Девушка, не пряча блаженной улыбки, повернула голову в сторону леса. Ведьма заметила, что из-за мелких кустарников за ней внимательно наблюдает пара янтарных глаз.

— Иди ко мне, — повинуясь внезапному порыву, тихо позвала ведьма.

В тот же миг на поляну медленно и осторожно вышел крупный серебристо-серый волк. Шерсть его блестела, отражая лунный свет. Он пригнул голову к земле, принюхиваясь к человеку.

— Не бойся, — не меняя положения тела, протянула она к нему ладонь, хотя в пору было самой быть в ужасе. Он не проявлял злости, только интерес. Волк бесшумно приблизился к Исхе и обнюхал ее руку. Ведьма не шевелилась, даже затаила дыхание. Тогда зверь легко боднул ее ладонь. Она тихо рассмеялась и осторожно запустила пальцы в его густую теплую шерсть на голове. Тот прикрыл глаза и опустился рядом с ней, почти касаясь ее своим теплым шерстяным боком. Тогда Исха совсем осмелела и обвила его обеими руками. Тот даже не двинулся, только глубоко прерывисто вздохнул, как человек. В нос ей ударил резкий запах дикого зверя, но сейчас он не был ей неприятен. А скорее наоборот: успокаивал, уносил куда-то далеко, в сказки про оборотней и заморских принцесс, которые рассказывала Мирам, когда Исха была совсем маленькой. Вдруг она что-то нащупала в его густой шерсти. На шею животного был повязан кожаный шнурок, на котором висел пропавший аметист, формой и размером так напоминавший куриное сердце.

— Но как?.. — поразилась девушка. — Как он у тебя оказался? Бабушка отдала его тебе, чтобы ты сам мне его передал, да?

Волк понимающе на нее покосился. Все еще не веря в происходящее, она сняла амулет со зверя. Камень был теплый и немного мерцал, то ли отражая лунный свет, то ли сам его излучая. Странно, но сейчас он был тяжелее, чем казался раньше.

Мы теряем близких, и это никак не отменить. Но они продолжают жить в наших сердцах и воспоминаниях. Они все еще продолжают влиять на наши мысли и поступки, даже находясь где-то далеко. Вопреки расхожей фразе время не лечит. По крайней мере, никогда полностью. Но боль постепенно притупляется, становясь сначала не такой ослепляющей, а потом мы просто миримся с тем, что она есть, и учимся жить дальше.

— Спасибо тебе, — прошептала Исха в самое волчье ухо и не заметила, как погрузилась в глубокий сон.