Высшая проба. Брат мой, друг мой - Вера Чиркова Страница 5

Януар:

Тайну моего появления в королевском дворце открыл мне Фаргес, мой секретный наставник в магии. Двадцать лет назад в один из зимних дней главный лесничий принес в королевский дворец закрытую крышкой корзину и доложил, что нашел необычное животное. Но покажет только его величеству.

Ничего странного никто не заподозрил, наш король Леонтид маг-природник и коллекционирует различные диковинки. Поэтому он пригласил лесничего в кабинет и запер двери.

Но подняв крышку, обнаружил обычного медвежонка, лишь слегка бледноватого окраса.

– Я тоже ничего сразу не заподозрил, – признался лесничий и рассказал, что медвежат принесли егеря.

– Троих нашли, редкое дело. Медведицу кто-то извел, они и вылезли. Двое покрупнее и дикие, а этот самый маленький и совсем ручной. Но худющий… я и принес его на кухню, молочком напоить. А там дворовая ребятня набежала… завизжали, затормошили… а он и не против. Угощенье берет, когти не выпускает… ну я и не стал отнимать. Думаю, уже вечер, скоро уснут… тогда его и унесу. А позже пришел – дети спят, а звереныша нет. Начали искать… нету. Как сквозь пол провалился. А потом одна нянька и ахнула… на кроватке, в уголке, рядом с ее сынишкой спит чужое дите. Как две капли воды похожее на ее мальчугана, но вполовину меньше. И чумазое… словно давно немытое. Забрал я его и думаю, как проверить? Понес к клетке с дикими медвежатами. А он словно почуял… как увидал их – сразу шерстью оброс. Неужели оборотень?

Я прямо спросил об этом у Фаргеса, но он рассмеялся и погладил меня по голове.

– Конечно, нет. Ты чистокровный человек, Януар, даже не сомневайся. Причем, щедро одаренный, только дар у тебя очень редкий.

– А конюхи рассказывали на кухне про оборотней… – вспомнил я жуткие истории о страшных людях, в мановение ока превращающихся в кровожадных зверей. – Вроде бы живут они в лесу и выходят к поселкам чтобы воровать девиц и детей.

– Это байки обывателей, ничего не понимающих в магии и потому сочиняющих самые дикие объяснения тем случаям, каким были свидетелями. – решительно отрезал Фаргес. – А видеть они могли только магов. Либо иллюзионистов, надевавших личины, либо тех, кто обладает такими же способностями, как и ты. Но только не оборотнями и не метафорфами. Изучавшие этот вопрос магистры давно доказали, что подобные трансформации животных нецелесообразны, так как неимоверно сложны в исполнении и требуют просто катастрофичного количества энергии. К тому же абсолютно бессмысленны, диким зверям просто не нужны человеческие самки, а ловить и есть жертв им удобнее в собственном облике. Поэтому природой подобные мутации не созданы ни как вид, ни как исключение.

В то время мне были совершенно непонятны эти слова, но звучали они очень весомо, и я запомнил их наизусть. Память у меня хорошая. А теперь, прочитав кучу книг и тщательно все обдумав, и сам могу с уверенностью заявить, что Фаргес не покривил душой против правды и на волос. Впрочем, теперь я понимаю, что это и было его задачей, вселить в меня уверенность в собственных силах и возможностях.

– Можешь считать себя щитовиком, или иллюзионистом, – сказал наставник, – но магистры дали магам с таким редким даром короткое название – адапт. Одаренные дети, почему-либо оказавшиеся во враждебной среде, могут выжить лишь в одном случае. Если очень быстро и полностью адаптируются к новым условиям жизни, подстроятся под них и станут неотличимы от окружающих. Так, как пришлось тебе. Но обретенная в раннем детстве способность может постепенно ослабеть, и лучше этого не допускать. Один раз она уже спасла твою жизнь, значит может спасти и еще. И не только тебе.

Это я осознал даже тогда, и потому учился очень упорно и когда Фаргес ушел, ни на день не бросал тренировок. Потому – то и не боюсь теперь попасть в лапы наемников Греты. За себя.

Зато волнуюсь за брата. Как бы ни повернулась ситуация, конечный результат для него одинаково невыгоден.

Если Хирд сбежит от Греты – начнут говорить о его ветрености и предательстве. Почти подлости, ведь все видели, как упорно он добивался внимания красавицы. А как только надел корону – так сразу отвернулся и больше даже знать ее не желает. А девушка только поверила в его любовь… потянулась навстречу, а может, уже и уступила… по наивности. Хотя наивной она и пять лет назад не была, но кому это докажешь? И каким образом?

Ну а если все же выбрать второй вариант и сдаться, то можно не сомневаться, Грета постарается отравить ему жизнь. Поэтому Хирд никогда на это не пойдет. Да и родители не допустят.

Следовательно необходимо искать третий выход, а пока нам остается одно, тянуть время и изо всех сил держаться как можно подальше от назойливой «невесты» и ее шайки.

– И ты никогда не хотел… – Хирд замялся, не желая нарушать негласного запрета на эту тему, – посмотреть родовое имение… портреты предков? Прости, конечно, Ян… но она же не виновна в своей болезни?

Да она вообще ни в чем не виновна, мог бы сказать я. Потому что не имеет ко мне никакого отношения. И никогда не рожала бастарда и не теряла его во время путешествия. Вернее, поездки в святой монастырь на покаяние.

В том монастыре она и прожила еще несколько лет, заплутав в дремучем лесу своей памяти, и однажды не вернулась оттуда к завтраку. Так и не узнав, что официально признана матерью взятого под опеку самой королевой малыша. Которому, особым указом достались в наследство её имя, титул и крошечное фамильное имение Невенс. Весьма запущенное, бесприбыльное, почти безлюдное и потому абсолютно незавидное. Но благодаря тайному приказу короля охраняемое от расхитителей парой егерских семей.

– Не переживай, я видел, – сообщил ему чистую правду, – мне показали наследство. Но к чему ты об этом вспомнил? Думаешь, нам удастся там пересидеть, пока гиена угомонится? Вряд ли. Уж если они проследили, куда мы ездим на прогулки, то про мое имение точно не забыли. Как и про твои охотничьи домики и особнячок в Резвилле.

– Я думал… – Хирд резко помрачнел и коротко буркнул, – забудь.

– Уже. – Фыркнул я, – и так знаю, о чем ты подумал. Надеялся отправить туда меня. Только не догадывался, что нежную фиалку очень интересуют мои уши и пальцы. Причем, отдельно от тела.

Забудь! – с нажимом процедил он.

– Да забыл, забыл! Но даже не надейся, что я останусь сидеть здесь и наблюдать за прекрасной феей, пока ты попытаешься пожертвовать своей свободой, спасая Густава.