Спасти Державу! Мировая Революция «попаданцев» - Герман Романов Страница 5

Определенно, после январского покушения эсеров председатель Совета министров Сибири сильно изменился, и, на взгляд генерала, в самую лучшую сторону. Отбросив от себя «тогу спасителей России», наспех одетую осенью восемнадцатого года, сейчас Петр Васильевич полностью перешел на другую сторону, став на позиции сибирского областничества, или, что будет вернее, — сепаратизма.

— Население не воспринимает их политику так называемого «военного коммунизма», с продразверстками и террором. И если оно убедится, что в других частях страны, где укрепились противобольшевистские силы, жизнь нормализовалась к лучшему, то крах режима Ленина и его РКП(б) неизбежно произойдет в самое ближайшее время. Нам лучше подождать естественного хода событий, помня, что против идей пушками не воюют. Если идея неправильна и бесчеловечна, то она сама себя дискредитирует в глазах народа, что мы уже и видим.

«А ведь он прав — насильственное насаждение социализма по Ленину и Сталину в Восточной Европе привело через сорок с небольшим лет к его сокрушению. Да те же ФРГ с ГДР — с востока на запад народ постоянно бежал, несмотря на стрельбу пограничников, а вот обратный процесс не наблюдался. Народ почему-то не верил напевам коммунистической пропаганды и в социалистический лагерь, который можно смело назвать концентрационным, отнюдь не стремился».

Арчегов помешал сахар ложечкой, отпил глоток горячего чая. От предложения Петра Васильевича закурить он категорически отказался — и травить собеседника не хотелось, и желания не имелось — за ночь накурился до одури, до горечи и хрипа в горле.

— Потому мы с вами, в сопровождении солидной делегации, поедем в Москву и, если большевики предложат нам хорошие условия, немедленно заключим мирное соглашение. Россию, конечно, жалко, но Сибирь мне сейчас намного дороже.

Арчегов наклонил голову, молчаливо соглашаясь со сказанным, — теперь позиция Вологодского окончательно прояснилась, и она тут диаметрально расходилась с желаниями «царя Сибирского».

— Наши генералы, за малым исключением, требуют немедленного реванша. Но с их давлением правительство не намерено считаться, ибо интересы страны и народа дороже. Потому, Константин Иванович, я прошу разъяснить им нашу точку зрения.

— Я сделаю это, Петр Васильевич. Необходимый разговор я уже имел с его величеством.

— И что вам сказал государь?

Голос Вологодского прозвучал напряженно — премьеру явно не улыбалось вести переговоры с генеральской фрондой, тем более если ее возглавит сам монарх.

— Мне удалось переубедить его величество, и он внял приведенным доводам. Михаил Александрович немедленно призовет военачальников к порядку, а генерал-адъютант Фомин уже написал соответствующее распоряжение. Так что, Петр Васильевич, совершенно нет причины беспокоиться. Военный переворот нам не угрожает, да и генералы сами прекрасно понимают, что коп д’этат, как говорят французы, сыграет в этой ситуации только на руку нашим заклятым друзьям в Москве.

— Вы утешили меня, Константин Иванович, я в вас не ошибся. И рад, что правительство не пошло на поводу этого авантюриста Яковлева и генерала Сычева. И уверен в том, что вы совершите еще много полезного для народа. Совет министров сделает все, чтобы ваша деятельность не встречала различного рода препятствий. И неважно, идет ли она от некоторых представителей «общественности» или недовольного и завистливого генералитета, отставленного от службы прежним военным министром.

— Это мое стремление и желание, — только и нашелся, что сказать в ответ молодой генерал.

Интонация председателя правительства говорила намного больше его слов — военному министру сейчас дали полный карт-бланш по устранению из армии всех тех, кто мог стать серьезной помехой сибирским министрам. А заодно намекнули, что козлом отпущения за черемховские события его не сделают. Будь иначе, последовали бы совсем иные слова. А так все идет как надо — Вологодский нуждается в нем так же сильно, как он в премьер-министре. А раз так, то полдела уже сделано…

— Константин Иванович, я чрезвычайно вам признателен, но прошу вас отдохнуть. Нельзя так относиться к здоровью — оно нужно не только вам, но и правительству. И вашей жене, которая с нетерпением ожидает мужа со вчерашнего вечера. Я распорядился доставить вас на автомобиле и прошу отдохнуть. Но утром жду вас на заседании Совета министров. Решение, которое мы примем, определит судьбу не только Сибири, но и России!