Медвежонок - Василий Маханенко Страница 5

В музее клана стояло три чучела гоблинов. В обязательную программу обучения детей приграничья входило не только изучение внешнего вида, но и всех слабых мест противника. Слава тотему, Лег не отлынивал от этой учёбы, так что в памяти сразу всплыли образы гоблинов: коричневые, поджарые, двуногие, с длиннющими руками, достигающими колен. Что ещё можно описать в облике полутораметровых тварей? Только то, что они были безобразны – более отвратительной рожи я не встречал ни в этой, ни в прошлой жизни. В музее экспонат был облачён в броню из качественной стали и дубовой кожи – у противника имелось достаточно развитое производство. Поговаривали, что какие-то кланы даже наладили с ними торговлю, но в это верилось с трудом. С оружием тоже было непонятно. Кроме стандартных копий, секир и луков у гоблинов имелись стреломёты, выпускающие снаряды с такой скоростью, что те способны были пробить трёхмиллиметровую стальную пластину. Хотя логика и твердила, что такая стрела пронзила бы голову охотника насквозь, я решил остановиться на том, что противник обладает дальнобойным оружием. Потому что мне неведомы способности погибшего охотника. Может у него кости металлические. Наставник рассказывал, что кому-то тотем дарует и не такое. К слову говоря, у гоблинов, как и у людей, имелись свои духи-хранители. Если у нас это животные, то у коричневых тварей – деревья. Это означало, что в лесу гоблины чувствуют себя как дома. Это нужно учитывать.

Меня начало подташнивать – потихоньку наступал откат за поглощённый силовой камень. Я сжал зубы, стараясь удержать сознание. Сейчас не время валяться в бреду. Клан и так недосчитался четырёх человек – Ангар за это с меня обязательно спросит. Как сын вождя, я обязан был уберечь своих людей любой ценой. Никого не будет волновать причина, почему мне этого не удалось. Оправдания не вернут клану сильных воинов.

Высокая трава спрятала меня от неприятеля, но я прекрасно понимал, что это ненадолго – твари знают, где я нахожусь. Стараясь двигаться как можно плавнее, чтобы не потревожить траву, я подтянул к себе шест, показавшийся сейчас несоразмерно огромным. Кое-как приноровившись, я вытянул палку вбок и пошевелил, отвлекая внимание. Деревяшка тут же дёрнулась и едва не отлетела – её насквозь пронзили три стрелы. Я понятия не имел, сколько требуется времени на перезарядку и сколько вообще стреломётов у гоблинов, но ждать второго шанса не мог. Резко вскочив, я мощным прыжком отпрыгнул назад, под защиту ветвистого дуба. Насколько я запомнил, корневая система там творила поразительные фортеля, создав достаточно удобные ниши. Если забиться в одну из них и позвать на помощь, можно прожить чуть дольше. Главное, чтобы эта помощь пришла.

Плечо и ногу обожгло жгучей болью и вместо того, чтобы грациозно приземлиться и спрятаться, я кубарем покатился по земле, царапаясь о корни. Левая рука повисла плетью и моё единственное оружие – полутораметровая палка, которую я привык называть шестом – выпало из ослабших пальцев и затерялось в траве. В глазах вспыхнули звёздочки – я врезался в дерево. Однако вместо того, чтобы потерять сознание, мой разум прояснился. Боль никуда не ушла, она сильно отвлекала, но мне удалось сосредоточится на более важном, чем на желании себя пожалеть.

На том, что мне нужно выжить.

Что странно – в приграничье детей не учат пользоваться боевым оружием, зато навыки выживания прививают с самого рождения. Несмотря на то, что в такой ситуации я никогда не был, даже в прошлой жизни, память Лега подсказывала, что делать. Прежде всего – заткнуть дырки, чтобы не истечь кровью. В идеальной ситуации для этого использовалась чистая ткань, пропитанная антисептиками, но в полевых условиях годилось вообще всё. Я сгрёб здоровой рукой охапку травы, прожевал их и заткнул получившейся кашей раны. От боли чуть не обмочился, но не остановился, пока все четыре дырки не оказались заделаны.

Следующий шаг – затеряться в корнях. Меня отбросило удачно – перекатываясь, я умудрился скрыться за стволом. Поэтому гоблины меня и не добили. Но это ненадолго – тварям достаточно подойти чуть ближе, чтобы завершить начатое. Я начал озираться в поисках достойного убежища, как ощутил чужое присутствие. Второй силовой камень, что я заметил во время поисков охотника, медленно приближался к дубу. Он двигался со стороны, откуда летели смертоносные стрелы, так что не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – приближается гоблин. Причём не самый простой – тот, кто получил право на усиление своих способностей.

Тварь двигалась медленно, но чудовищно целенаправленно. Видимо, прекрасно понимала, где я должен находиться и то, что ничего противопоставить подготовленному воину не могу. План по игре в прятки провалился, толком не начавшись – я рассчитывал, что пока я сижу в корнях, придёт помощь. Но, видимо, мой крик не достиг цели. Шума в лесу, конечно, стало гораздо меньше, но он не походил на боевой ор бойцов, несущихся карать неприятеля. Та часть меня, что являлась Легом, окончательно сложила лапки и собралась умирать. Маг лишь зарычал от злобы – с каким трусом ему приходится делить тело! Если бы мне хоть какое-то оружие, чтобы защитить себя, то я бы точно…

Стоп. Но ведь я и есть оружие!

Ситуация оказалась настолько критичной, что мысли начали носиться с недоступной простому человеку скоростью. Я – маг и в этом мире магия присутствует. То, что люди ею не пользуются напрямую, не означает, что это невозможно. Это означает, что они слишком закостенели в своих привычках доверять духам-хранителям. Но если отойти от привычек хотя бы на несколько шагов…

За последние полгода я несколько раз предпринимал попытки использовать магию. Я пытался концентрироваться, ощутить силовые нити этого мира, но всё тщетно. Лишь магические камни вызывали достаточно сильное возбуждение эфира, но рисковать заполучить мигрень от близости к булыжникам я не хотел. На этом все эксперименты сами собой свернулись – внутреннего резерва у меня не было. Он мог появиться после инициации, но не факт – по словам наставника, тотем одаривает маной и силой магии лишь одного человека из десяти.

Я откинул воспоминания – они сейчас несущественны. Важно другое – без внутреннего резерва я не могу пользоваться магией. Но что, если камень, что я поглотил, этот самый резерв во мне и создал? Поэтому мне так плохо – тело пытается избавиться от заёмной силы, не в состоянии переварить излишки. Что, если пока меня мутит – я могу творить чудеса? Чем не идея, достойная проверки?

Взгляд упал на больную ногу – она беспокоила меня больше плеча. Стрела пронзила бедро и, судя по количеству текущей даже через пережёванную траву крови, что-то там повредила. Точных инструкций у меня не было – только воспоминания о непосредственном использовании магии. Раньше я желал и получал желаемое. Положив руку на рану, я пожелал, чтобы она восстановилась и…

И ничего не произошло.

Одного желания недостаточно – я упускал из вида что-то важное, без чего магия так и остаётся красивой сказкой, рассказываемой на ночь. Гоблин подошёл к дубу практически вплотную, что заставило меня отвлечься от ноги и сосредоточится на противнике.

Судя по тому, как чётко ощущался силовой камень, противник пользовался какой-то способностью. Наверняка аналог «Маскировки», позволяющий незаметно подойти к цели и прикончить её, прежде чем та поймёт, что вообще происходит. Я явственно ощущал силовые линии, исходящие от камня. Они окружали невидимого мне гоблина, превращая того в кокон. Несколько линий дотянулось и до меня, с радостью делясь собственной энергией. Гоблин явно что-то почувствовал – он остановился и плотность линий вокруг него увеличилась. Сам камень чуть угас – его энергия переходила к владельцу, концентрируясь в небольшую яркую точку. Точнее, я полагал, что она яркая, на самом деле это было место сосредоточения огромных сил. Энергия камня перетекала во внутреннюю энергию гоблина. Ещё несколько мгновений и от магического булыжника не останется и следа, а против меня выйдет готовый ко всему воин.