Приемная дочь Бабы Яги - Meleth Страница 5

— Реня, если подобный вопль повторится еще раз, я тебе этот самый хвост вообще оторву, — как-то совсем буднично и почти спокойно предупредила Яга кота, одновременно набирая в черпачок чистой воды.

Возражать и возмущаться фамильяр не стал. Чувствуя свою вину и, уж чего греха таить, побаиваясь, что Златослава исполнит обещанное, Терентий бочком-бочком прошмыгнул вдоль стены и спрятался за печку. Русалка, пытавшаяся успокоить ребенка, заметив изворот кота, только презрительно фыркнула и что-то тихонечко почти на грани слышимости запела.

Златка не обратила внимание ни на одну, ни на другого. Девушка была занята. Сначала она кинула рожок в черпак и колдовством вскипятила в нем воду, подержала его в кипятке и подлила холодной воды. Только после этого Ёжка осторожно вытащила рожок и положила его на чистый полотенчик. Затем из загнетки была извлечена кружка с теплым молоком, содержимое, которой было живо разбавлено колодезной водицей и залито в рожок. На кончике рожка тут же выступила крупная белесая капля, не удержавшаяся и упавшая на пол, а на ее месте к тому времени уже появилась другая.

Удовлетворенно кивну, Златослава позволила следующей капле упасть на тыльную сторону ладони. Молоко было не горячим и не холодным, а приятно тепленьким, почти как парное. Вот теперь малышку можно было и накормить.

— Вот держи! — царевна протянула речнице рожок.

— Нет, — отрицательно покачала головой русалка и поспешила объяснить, — тебе самой надо учиться ее держать и кормить. Я не могу тебе в этом помочь. Я же нечисть, в конце концов, и даже находиться в доме долго не могу, мне уже становится не по себе. Прошу, позаботься о девочке! Ты живая, у тебя теплый дом и в нем обязательно найдется место для этой малышки…

Девушка ждала чего угодно, но не такой прочувствованной, горячей речи от водяной нечисти. Сказать, что Злата была удивлена — это ничего не сказать. Царевна изумленно хлопала глазами и не знала, что ей на это ответить.

Ёжка нащупала пустующий табурет и осторожно опустилась на него, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы объяснить русалке, почему она не может оставить у себя этого ребенка. Слова отказывались подбираться, да и в голове стоял сплошной кисель вместо связных мыслей.

Как объяснить давно умершей и переродившейся в речницу девчонке, что она незамужняя девка, к тому же царевна, которая просто не может взять на себя ответственность за судьбу этой малышки. Ведь рано или поздно в Избушку обязательно нагрянет кто-то из Кощеева семейства. Как она тогда объяснит родичам и отцу, откуда у нее появился новорожденный ребенок?.. Ну, ладно. Допустим, отцу она объяснит, расскажет всю правду, и он даже ей поверит и поймет. А как тогда объяснять прочему люду, почему получилось, что сбежавшая два года назад из-под венца царевна обзавелась ребенком? Это же какой срам! Что о ней подумают?..

Поток почти несвязных мыслей, скачущих как ручеек по камушкам, прервался, когда Злата обнаружила на своих коленях сверток с ребенком. В тот момент, когда произошло осознание случившегося, русалка как раз поправляла ее левую руку так, чтобы царевна держала головку ребенка чуть приподнятой.

— Ну, вот теперь можешь кормить, — удовлетворенно сообщила речная дева и сделала два стремительных шага назад, прочь от Бабы Яги.

— Етишкин…, - начала было Ёжка, но вовремя умолкла и с каким-то священным ужасом уставилась на копошащуюся на ее коленях девочку.

— Рожок к ее ротику поднеси, — посоветовала русалка, наблюдая с безопасного расстояния за действиями Златославы.

— Ага, — нервно сглотнув, произнесла царевна, осторожно выполняя указание, и после сдавленно пискнула. — Ой, она ест!

На эти слова речница только фыркнула и отступила еще на шаг. Новорожденная малышка, громко причмокивая, посасывала кончик рожка, а Златка не отрываясь, как зачарованная, наблюдала за умилительно сосредоточенным личиком девочки и ее крошечным кулачком, который она умудрилась высунуть из тепла и теперь время от времени упиралась им в руку девушки. Оторваться от этого зрелища было почему-то невозможно, а ощущение маленького тельца на своих коленях было таким правильным и приятным, что с каждым мгновением мысли о том, что девочку необходимо кому-то отдать на воспитание становились совсем малопривлекательными и вообще какими-то кощунственными.

— Где ты ее нашла? — наконец задала Злата вопрос, который надо было бы задать раньше. — Что вообще случилось?

— Я на полоскальном камне сидела, что в Звонкой возле Старых Сколок, когда услышала, как ребенок плачет, — тихо начала свой немного сбивчивый рассказ речница. — Вернее попервах я мужика увидела…, ну, я так думаю, что мужика,, высокого такого в плащ закутанного. Он по берегу шел и будто что-то выискивал, а потом за кустами скрылся у поворота и тогда я плач и услышала. Потом всплеск и плач оборвался. Вот я нырнула и поплыла. Сразу догадалась, что он ребенка кинул. Я когда доплыла, малышка уже почти на дно опустилась. Схватила и сразу на берег, там под старой ивой пеленки развернула, а она… не дышит. Я разревелась, трясти ее начала, а она вдруг, раз и глаза открыла, заплакала, и дышать стала. Я подхватилась и побежала сюда, к вам…

— То есть ко мне? — удивилась Златка, но взгляд от малютки, увлеченно причмокивающей рожком на ее коленях, так и не смогла оторвать, потому не заметила, как в насмешливой гримасе скривились губы русалки.

— Кикимора местная еще по весне сказывала, что в Избушке новая Яга появилась, — нехотя пояснила нечисть и, тяжело вздохнув, решила покаяться. — У нас тут все давно про вас знают, только показываться на глаза боялись. В прежние времена Яги с нечистью лесной, речной и болотной дружбу водили, а последняя, Прямислава которая…, - русалка помялась и несколько скомкано закончила, — … не очень нас жаловала.

— Не знаешь почему? — заинтересовалась Златослава и на мгновение перевела взгляд на речницу.

— Да откуда ж мне знать, — пожала плечами та, отрешенно принявшись заплетать подсохшие волосы в косу. — Леший говаривал, что она в Избушке поселилась, когда жива была Яга Милаока. Милаока-то и с лешим дружбу водила, и с водяным, и кикимор с русалками привечала, даже домовой у нее жил, а вот с Прямиславой не задалась у них дружба, терпела она нечисть, а когда Милаока померла так и вообще везде вокруг Избушки какие-то чудные обереги навесила. Пробовал тогда леший к ней с поклоном прийти, поддержкой заручиться, чтобы лес вместе хранить, но обереги эти его огнем опалили, чуть в головешку не спекли. После этого нечисть Избушки-на-Курьих-Ножках и сторонится.

— Странно, — пробормотала под нос Бабка Ёжка и, невольно улыбнувшись смешно наморщившей нос девочке, решительно заверила русалку. — Но я обязательно с этим разберусь и узнаю причину. А сейчас… Э-э-э…. Ой, а как мне тебя звать-то?

— При жизни меня Вереей звали, — удивленно хлопая ресничками, послушно назвалась русалка.

— А меня Златославой зовут, но можешь звать просто Златой, — охотно представилась девушка и, широко улыбнувшись речнице, уверенно заявила. — Теперь я тут Ягой буду и мне бы хотелось тоже с нечестью местной дружить. Живем-то рядом, чуть какая беда и обратиться не к кому. Ты Верея, кого знаешь из тутошних, скажи, что, мол, Яга Златка в гости зовет, познакомиться хочет, да на дружбу крепкую рассчитывает. Передашь?