Ловец душ и навья невеста - Ольга Ярошинская Страница 5

Когда Карна спустилась вниз, Рихард уже ждал ее, гладко выбритый и полностью одетый. Весь в черном, как на похоронах: мрачно, с налетом драматизма, но выглядел он куда лучше, чем в пальто на голое тело. Взгляд черных глаз прошелся по ней сверху донизу, задержавшись на высоком воротнике-стойке ее серой блузки, блокноте, который она сжимала в руке, и щиколотках. Потом ловец неопределенно хмыкнул, и Карна, стиснув пальцами перила, поняла, что злится. Он облапил ее дважды всего за несколько часов. Он пытался получить большее — теперь она была в этом уверена, несмотря на свой скудный опыт. И теперь сидит на своем потрепанном диванчике, вальяжно раздвинув колени, и ухмыляется непонятно чему.

В ванной, приводя себя в порядок, она продумала целую речь — метафоричную, изысканную, полную аллюзий к священным книгам, с помощью которой надеялась достучаться до сердца ловца и усовестить его. Так, чтобы он и думать не смел о ней в романтическом ключе! Но теперь вся ее речь улетучилась, как дым. С таким надо разговаривать четко и по делу.

Ловец слегка приподнял бровь, будто прочитав что-то в ее взгляде. Карна поспешно отвернулась и дернулась от неожиданности, увидев женщину, выходящую из кухни.

— Это Грета, — представил ее Рихард. — Моя служанка. Убирает, стирает, готовит — из рук вон плохо, надо сказать, и мелет языком.

— Она красотка, да? — спросила служанка, уставившись на Карну белыми глазами. Если бы не они, Грета и сама была бы довольно привлекательной: правильные черты лица, чистая кожа. Так и не поймешь, сколько ей лет. Около тридцати, а может, все сорок… Но рассматривать ее не хотелось — жутковатые глаза отпугивали.

— Красотка, — подтвердил Рихард. — Как ты поняла?

— По интонациям твоего голоса. Когда тебе нравится женщина, ты начинаешь ворковать, как голубь по весне. Как тебя зовут, милочка?

— Карна, — она спустилась по ступенькам к женщине, не зная толком, как себя вести.

Грета слегка раздувала ноздри, будто принюхиваясь.

— Пахнет горем, — вынесла она вердикт. — И навью. У тебя кто-то умер недавно?

— Я не хочу об этом говорить, — слегка опешила Карна. — Я предпочла бы обсудить мои обязанности. Похоже, мы несколько расходимся в их определении. Чтобы расставить все точки над «и», давайте проясним сразу: я не стану вступать с вами в интимные отношения.

— Да бог с тобой, — возмутилась Грета. — Я и не думала…

— Не с вами, — поморщилась Карна. — С ним.

Служанка хмыкнула, села рядом с Рихардом, точно ожидая продолжения. Карна заметила на столике череп, который сверлил ее пустыми глазницами. Поспешно перевела взгляд — и наткнулась на подозрительное пятно на полосатых обоях, посмотрела в окно — и отсутствие решеток снова бросилось ей в глаза. Букет цветов смотрелся бы на столике куда лучше черепа. Пятно можно закрыть картиной, каким-нибудь городским пейзажем. А на окнах, если уж ловец оставил их без решеток, хотя бы поменять занавески: этот оттенок зеленого уныл до зубовного скрежета.

— Грета, может, займешься уборкой? — с нажимом произнес ловец.

— Нет, спасибо, — вежливо ответила служанка.

— Я просил тебя прибрать вторую спальню.

— А я бы хотела присутствовать при распределении обязанностей. Вдруг они у нас с Карной пересекаются. Когда ты брал меня на работу, то вопрос интимных отношений не поднимался. Это потому, что я слепая?

— Я не брал тебя на работу, — устало возразил ловец. — Ты просто появилась тут однажды и поставила меня перед фактом. Это становится тенденцией… И если уж говорить о твоих обязанностях, то иди на второй этаж и прибери в гостевой.

Грета поднялась и, недовольно фыркнув, пошла наверх, скользя ладонью по перилам.

— Грета так уверенно перемещается по дому, — прошептала Карна. — Она совсем слепая или что-то видит?

— Без понятия, — ответил Рихард. — Может, она ориентируется в пространстве как летучая мышь. Или глубоководная рыба.

— У меня отличный слух, — донеслось сверху. — И мне не обязательно смотреть, чтобы видеть.

— Летучая мышь, — пожал плечами ловец. — Я так и сказал.

— Так вот, — Карна опустилась на краешек дивана, положила на столик блокнот и ручку, подальше от черепа, который скалился с другой стороны стола. — Наши отношения будут строиться исключительно в деловых рамках.

— Ясно, — коротко ответил Рихард.

— Никаких объятий, прикосновений, внезапных визитов в спальню…

— Но я должен контролировать пульс во время контакта, — заметил ловец.

— Можете прикасаться к моему запястью, — кивнула она.

Он тут же обхватил ее руку. Теплый, чуть шероховатый палец погладил кожу и нашел бьющуюся венку.

— А если во время… сеанса вы начнете падать? Такое часто случается.

— Будем делать это сидя, — предложила она, забрала руку и отодвинулась еще дальше, едва не вжавшись в подлокотник дивана.

— Вот мы и перешли к обсуждению поз, — он улыбнулся, будто его это искренне забавляло. — Возможно, чтобы исключить падение, будет еще удобнее делать это лежа. Допустим, на боку. Или вы снизу, я сверху…

— Сидя, — рявкнула Карна.

— Ладно, — скучающим тоном согласился Рихард.

— Я нашла бумаги на столе в вашей… моей комнате, — добавила Карна. Прикосновение мужских пальцев так и осталось на запястье ощущением теплого браслета, и она непроизвольно потерла руку второй ладонью. — Бухгалтерия в крайне запущенном состоянии. У вас задолженность по уплате земельного налога, и вы не воспользовались льготой для государственных служащих.

— Вы разбираетесь в этом? — удивился он.

— Да, — коротко ответила Карна, чувствуя легкую гордость. — При необходимости я могла бы управлять небольшим поместьем. Я приведу в порядок ваши бумаги в ближайшую неделю. Но с отчетами для гильдии ловцов я раньше не сталкивалась, так что мне понадобятся разъяснения.

— Хорошо, — снова согласился Рихард. — Я расскажу вам все необходимое. Суть этих отчетов — попытаться обосновать как можно больше расходов необходимостью уничтожения нави.

— Что касается этих… сеансов. Давайте урегулируем периодичность.

— Нет.

— Нет? — растерянно переспросила она. Он трижды согласился: ясно, ладно, хорошо. Теперь все должно было пойти по накатанной. Она ведь читала об этом в книге по искусству переговоров.

— Это нельзя урегулировать, — терпеливо пояснил Рихард, развернувшись к ней и облокотившись на спинку дивана. В его голосе прорезались воркующие нотки, о которых говорила Грета. Черная рубашка очертила бицепс, натянулась на широкой груди. Интересно, как он получил тот шрам… Карна одернула себя и на всякий случай опустила ресницы. Не хватало, чтобы ловец прочитал ее мысли.