Калинка-малинка для Кощея - Марина Комарова Страница 5

Глаза Дивислава сияли серебром, лунным и чистым. Прямо как у Луны из его рассказа. Только вот зрачок внезапно вытянулся черным узким веретенцем, а черты лица заострились. И жутко стало, словно я увидела дикого зверя в человеческом обличье. Серебро взгляда вмиг померкло, уступив черной бездне, в которой никогда не отразится ни свет звезд, ни свет солнца.

– Что думаешь, Калинушка? – прозвучал хриплый низкий голос настолько близко, что я невольно вздрогнула.

Однако Дивислав не сдвинулся с места. Только молча сидел и смотрел на меня. Миг – внешность вернулась к прежней, просто красивый молодец. Хотя я прекрасно помнила, как этот молодец обернулся вороном. Следовательно, человеческий облик – просто обман. А каков он на самом деле – неведомо.

Но тут же я собрала волю в кулак. Расслабилась совсем что-то, нельзя так. Будто нелюдей никогда не видела. Ишь какая невидаль, подумаешь! Но все же не такой он, как те, что приходили ко мне раньше, ох… не такой.

– Да вот… – медленно начала я. – Думаю: ты всегда по ночам к девицам в гости захаживаешь? Особенно коли приглашения на то не было?

Уж лучше так, чем смущаться и о красоте его думать. Красота-то, конечно, дело хорошее, только в хозяйстве ее не применишь. Да и толку, когда ее носитель слишком нагл и явно не собирается раскаиваться в содеянном?

– Вообще-то нет, – неожиданно спокойно ответил Дивислав, и я с изумлением поняла – не шутит. – Но вот в такую ночь, как эта, сдержаться не смог. Каюсь, грешен. Но… когда бы ты еще вышла погулять, Калинка-малинка?

А вот панибратства не люблю. Где там моя сковородка? Ишь чего удумал! Сдержаться не мог он!

– Ну, коль несдержанный такой, то потом не жалуйся.

Мою руку охватила алая лоза силы, оплетая от кисти до плеча. Дивислав смотрел на это как завороженный. Только ни капельки страха в этих глазах не было – лишь восхищение. Хм, огня первородного то ли не знает, то ли не боится. Первое маловероятно, следовательно, второе.

– Хороша ты, чудесница Калинка, хороша, – улыбаясь уголками губ, сказал он.

А потом поднялся с земли, медленно и плавно, будто ни капельки мышцы не онемели да кости не заломило, пока сидел. Хотя сидел немало, хочешь или нет, а удобство то еще.

Подошел к окну, остановился в паре шагов. Посмотрел на меня спокойно и чуть лукаво. Словно чувствовал, что не противен и поэтому можно испытывать мое терпение. О том, что где-то в глубине души мне и самой хотелось, чтобы он побыл подольше, думать не стоит. Надо бы только разузнать, кто такой и чего желает? А еще слова Тишки и Мишки из головы не шли. Поэтому проверить все надо обязательно.

– Ну, в прошлый раз помнишь, чем все закончилось? – невинно уточнила я, намекая на пощечину и давая понять, что в этот раз может даже не пытаться меня поцеловать.

Дивислав только хмыкнул. Так-так, по глазам вижу, что все прекрасно помнит. Вон, даже ручки в карманы сложил с независимым видом.

– А красна девица должна уметь за себя постоять, – неожиданно выдал он. – Особенно если нет у нее того, кто защитит от охальников всяких.

– Вроде тебя?

– Вроде меня.

– Вот дочке своей и расскажешь, – не растерялась я.

Дивислав посмотрел на меня так, словно только что сделал какое-то крайне смелое предложение, а я возьми и согласись.

Алая лоза на моей руке больше не слепила пламенной силой и немножечко поблекла, горя мягким светом и рассеивая ночную тьму.

– А что… – начал было он.

– Кто ты такой? – ледяным тоном спросила я. – И почему ходишь рядом?

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но, заметив мой взгляд, чуть нахмурился. Почуял, все почуял. Вот и славно. Пусть говорит правду, а не ходит кругами.

– Живу я не близко и не далеко, Калинка моя, – заговорил Дивислав тем же низким голосом, от которого мне не по себе делалось. – Среди людей бываю, среди зверей тоже. Умереть не могу, а жить как хочется – не получается.

Складно как говорит. Только глаза – холодные-холодные, будто не любит вспоминать о своем роде, но ради меня почему-то согласился. Не ловушка ли тут?

И тут же поняла – не ловушка. Говорит искренне и правду, это уж чутье чудесницы подсказывает.

– Пока не могу открыться полностью, – продолжил он. – Но это будет недолго, вот увидишь.

Я задумчиво посмотрела на руку с лозой.

– А с чего взял, что захочу это видеть?

– Все хотят, – хмыкнул он. – А еще… хочешь знать, куда девался друг твой голубоглазый. Вот и узнаешь.

Я резко вскинула голову, пристально глядя на Дивислава. Сердце в груди застучало быстрее прежнего.

– А ты знаешь похитителя? И так просто мне назовешь его?

Он только молча смотрел на меня. А потом резко склонился, подцепил сильными пальцами за подбородок и шепнул, почти касаясь моих губ своими:

– Назову, Калина. Но не так просто. Дело у меня имеется к похитителю и разговор серьезный. Но об этом ты узнаешь позже.

Алая лоза метнулась к нему, окутала жаром огня, однако Дивислав не обратил никакого внимания, словно и не чувствовал вовсе. А тело окутала слабость, и не поймешь: от силы его нечеловеческой или чувства непонятного? Смешно и страшно одновременно.

– А как вернусь – женюсь на тебе, – шепнул он.

И я поняла, что не отступится от своего.

* * *

Утро выдалось ненастным. А после вчерашней ночи и выспаться толком не смогла. Все в голове перепуталось, и мысли шальные бродили. Сначала о Ельке с Лелем, потом о Дивиславе. От последнего сила шла темная и густая, такую тронь – захмелеешь тут же, мир в иных красках увидишь. А сбегать – это не по-моему, волков бояться – в лес не ходить. Ну ладно. Тут, допустим, не волк, но явно не человек.

На рассвете попробовала поворожить, только яблочко зачарованное по блюдцу кататься отказывалось, а вода, набранная из окутанного чарами колодца, была прозрачной и спокойной. Не желала показывать ни прошлого, ни будущего.

Поняв, что толку не будет, я прибрала в доме и разобрала травы. Собранные вчера разложила в пучки и перевязала нитью, после чего подвесила сушиться. А те, что уже можно было снимать, еще раз просмотрела и сложила в мешочки, а потом – в котомку с лекарскими приспособлениями. Это добро всегда нужно, мало ли к кому хворь прилипнет.

За окном собирался дождь. Пока еще ни капельки с небес на землю не сорвалось, но тучи затянули небо так знатно, что оно стало серым-серым.

Я выглянула в окно и вздохнула. Наивно было надеяться, что останутся хоть какие-то признаки нахождения тут Дивислава. Ушел красиво, все следы убрал. Ух, нелюдь! Впрочем, мне печалиться особо нечего. Есть тот, кто может дать дельный совет.

Выйдя во двор, я еще раз осмотрелась. Нет, все как обычно.