Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова Страница 5

— Я буду скучать, — пообещала я, провожая Селину до дверей, даже ручкой помахала, едва не подпрыгивая от нетерпения.

После чего, громко взвизгнув, закружилась по огромному холлу, обнимая вымышленного партнёра.

— Пам-пам-пам-пара-рам. Пам-пам-пам-пам-пам. Тара-рам!

Замерла прямо посредине, разведя руки в стороны и закинув голову вверх. И закружилась на месте. Какое счастье! Можно быть собой, не бояться, не играть роль леди. Чета Торнтонов с дочерью уехали, их сын где-то опять пропадал.

Как же хорошо.

Замерла на месте, всё так же раскинув руки и слушая только звук своего сердца.

Как мне этого не хватало.

Глубокий вдох и я поспешила на кухню.

Дойти не успела, мне навстречу уже спешил могучий повар, держа перед собой поднос с двумя десятками пирожных.

— Это мне? — ахнула я, прижав руки к груди и улыбаясь во все тридцать два зуба.

— Вам. Кушайте, госпожа Айола. А то такая худенькая, маленькая, как тростиночка. Того и гляди, переломитесь.

И ведь не объяснишь мужчине, что мы коренные северянки все такие — светлокожие, светловолосые, тоненькие, светлоглазые.

— Спасибо. Ох, Франк, вы меня балуете.

— А кого еще баловать. Лорд Леонард сладкое не ест, леди Бригитта следит за фигурой. Только вы с леди Селиной и остаетесь. Да вот Академия у вас.

— Франк, это преступление. Вы должны готовить это великолепие не менее двух раз в неделю.

— Я рад, что вам понравилось. Сейчас скажу Конни, чтобы она принесла вам графин с ягодным морсом.

— Буду благодарна, — еще шире улыбнулась я.

Но отведать это чудо не получилось. Не пройдя и десять шагов, слишком занятая своими мыслями, я повернула в холл и на кого-то налетела. Поднос выскользнул из рук и всё кремовое великолепие с шоколадной крошкой и съедобными розочками расползлось по очень дорогому костюму.

— Ой, — прошептала я, вздрагивая от оглушительного звона, с которым поднос упал на пол.

А сама не могла отвести взгляда от засахаренной розочки, которая очень символически прицепилась к лацкану тёмно-серого камзола.

— Леди Белфор, — прошипел Леонард Торнтон.

— Я постираю, выглажу и приведу в порядок, — сообщила ему, не решаясь посмотреть в глаза, уж очень впечатляюще билась жилка на шее.

Постирать то постираю, но у Франка продукты качественные, дорогие, и эти вкусные жирные сливки смыть с дорогой ткани будет практически невозможно. А для того, чтобы оплатить стоимость костюма… Боги, у меня нет таких денег.

— Леди Белфор.

— Это моя вина. Но вы тоже должны были видеть, куда идёте!

Розочка всё-таки сползла вниз и присоединилась к другим на полу.

— Кричать будете? — осторожно спросила у него и плечи поникли.

— Идите.

— Куда? — еще более несчастным голосом спросила я.

— На… кухню.

— Зачем?

— Прикажете слугам убрать здесь, — после чего развернулся и ушёл.

Вечером я рассказала подруге о произошедшем, она долго хохотала, утирая слёзы, льющиеся из глаз.

— Айола, ты просто ходячая катастрофа.

— Не правда. Со мной такого никогда не происходило. Ты же знаешь.

— Значит, повезло только Лео.

Но самый большой шок ждал меня перед отъездом.

— Это вам, леди Белфор, — протягивая мне тяжелую коробку, сообщил молодой лорд Торнтон, провожая нас до портала.

— Мне?

— Вам. Надеюсь, как можно дольше вас не видеть.

— Э-э-э-э, спасибо.

— Ого, — округлила глаза Селина. — Я чего-то не знаю?

— Не болтай глупости.

Коробку мы открыли только вечером, прибыв в нашу комнату в общежитии.

— Это что? — с ужасом спросила я, доставая увесистый том в кожаном переплёте.

Селина уже смеялась, пряча лицо за подушкой, которую прижимала к груди.

— Это пособие леди Тунс «Основные правила воспитания леди», — задыхаясь от смеха, сообщила она, тихо всхлипнула и добавила: — Переработанная версия для особо тяжелых случаев.

— Что? Да как он посмел?!

— Ой, не могу. Он всё-таки тебя сделал, Айола. А-ха-ха-ха. Ну братец.

Первое желание — сжечь книгу дотла. Вырывать с наслаждением каждый листочек, комкать и бросать в камин. Но потом стало жалко и я начала использовать её по другому назначению — томик отлично подпирал дверь.

Следующая наша встреча состоялась в начале второго курса, после летних каникул. Я вернулась в общежитие, где застала угасшую и будто чужую Селину, которая так отличалась от той, что я привыкла видеть, и её уставшего брата. Без прежнего гонора и высокомерия, с темными кругами под глазами.

— Позаботьтесь о ней, — попросил он меня перед уходом. — Ей сейчас тяжело.

И вот мы снова встретились.

— Лорд Леонард Торнтон.

Всё так же непозволительно хорош собой, разве что черты лица стали еще более жёсткими, появились складки у губ и трость.

Зачем ему трость? Еще молодой совсем, тридцати нет.

— Граф Элкиз, — поправил он меня.

О, я знала об этом изменении. Селина мне всё рассказала и сообщила, каким именно образом ему удалось вернуть утерянный отцом титул. Мужчина просто продал свою сестру двум правителям, для «лучшего налаживания межгосударственных отношений и подписания мирного договора». И пусть всё обошлось, подруга была замужем и безумно счастлива, простить его я не могла.

— Граф Элкиз, — повторила я, еще сильнее выпрямляясь и гордо вскидывая подбородок.

Прошли те времена, когда он мог меня смутить, испугать и заставить почувствовать жалкой замухрышкой. За эти пять лет многое изменилось, я выросла и начала сама зарабатывать деньги. Сильный дар искрящей и усиленная работа по развитию таланта помогли многого добиться в жизни, стать намного увереннее.

— Не ожидала вас здесь увидеть. А где Селина?

— Герцогиня Архольд неважно себя чувствует и попросила меня вас встретить.

— Спасибо, но вы зря себя утруждали. Можно было прислать слугу.

— Я был по делам в столице, так что вы ничем мне не обязаны, госпожа Белфор, — спокойно отозвался он и перевёл взгляд на застывших за моей спиной родственниц. — Не представите меня?

— Конечно, — я повернулась. — Моя тётя баронесса Полин Ортек, её дочери Элодия и Делайн. Это Леонард Торнтон граф Элкиз.

— Граф, — мелодично произнесла Элодия, приседая перед мужчиной в реверансе.

Мне не надо было смотреть, чтобы понять, что кузина, наконец, нашла предмет обожания и, наверняка, мысленно уже примеряла на себе его титул. Что ж, они друг друга стоят.