Пленница Белого Змея - Лариса Петровичева Страница 5

Конечно, можно было попробовать сбежать к бабке. Но Брюн боялась герцогини Мадельхейм еще больше, чем братьев. Старуха, помешанная на сословных приличиях и чистоте крови, не пустила бы ее и на порог. Впрочем, бабка могла бы и пустить — мало ли у нее приживалок? — но тогда Брюн стала бы мишенью для унижений, оскорблений и проповедей, срамящих ее порок…

— Проснулись? — услышала она. Значит, ничего не приснилось, и Брюн действительно провела эту ночь под одним одеялом с безумным артефактором. А в безумии Эрика она не сомневалась — нормальный, порядочный мужчина, джентльмен, никогда не сделает с девушкой того, что сделал с ней этот человек.

Она обернулась: Эрик, уже успевший одеться, вставлял изумрудные запонки в прорези манжет — словно змея сверкала глазами. Чувствуя, как лицо заливает румянцем стыда, Брюн сердито отвела взгляд. Дьявол побери, она и повеситься не сможет, этот манипулятор не позволит.

— Не желаете со мной говорить, — с трудом скрывая усмешку, заметил Эрик. — А вот я наоборот, хотел бы с вами побеседовать.

— Вы забрали меня из дому. Привезли практически в тюрьму. Издевались надо мной, — Брюн действительно не собиралась с ним говорить, но теперь не выдержала. — Ладно, делайте со мной, что хотите. Я все равно не смогу вам помешать. Но я не собираюсь быть с вами милой и любезной.

— Сказали, как отрезали, — улыбнулся Эрик. Обойдя кровать, он протянул руку, и Брюн послушно встала. Он в самом деле мог сделать с ней все, что захочет, и с этим надо было смириться, но Господь свидетель, Брюн не знала, как это сделать.

— Будьте умницей, — попросил Эрик. — Вы мне нравитесь, я не хочу причинять вам излишний дискомфорт, но если вы будете дергать змею за хвост, я вынужден буду вас наказать.

Брюн посмотрела на него, надеясь, что в ее взгляде достаточно ярости.

— Прикажете мне вскрыть вены. Не сомневаюсь, что вы на это пойдете.

Эрик задумчиво провел подушечкой большого пальца по царапине на запястье Брюн. У нее в животе похолодело: она вспомнила, как взяла нож и порезала кожу: спокойно, словно делала привычное дело.

— Нет. Просто скручу вас в бараний рог и высеку. Как провинившуюся школьницу, — он сделал паузу и добавил: — Вы ходили в школу?

На мгновение Брюн задохнулась от гнева.

— Разумеется, — холодно сказала она. — Осенью родители хотели отдать меня в столичный пансион.

— Самая умная и дерзкая из дочерей Шульца? — предположил Эрик. — Поэтому отец поставил на кон именно вас?

Брюн всхлипнула. В какой-то момент ей стало ясно, что она больше не может сдерживаться и сейчас разрыдается, как ребенок. Видимо, Эрик это понял: он мягко погладил ее по щеке и примирительно произнес:

— Я в самом деле не хочу вас обижать, Брюн. Поверьте. Вы нужны мне для моей работы, и когда она будет закончена, вы сможете уехать отсюда, куда захотите.

Уехать? Какая тонкая издевка. Кому нужна будет Брюн после того, как станет ясно, что она жила в доме с двумя мужчинами? А это непременно выяснится, все знакомые наверняка уже в курсе того, что младшая Шульц покинула дом при весьма интригующих обстоятельствах.

— Я должна примириться со своим новым положением, — прошептала она. Некстати вспомнились чужие уверенные прикосновения, которые вчера почти заставляли ее терять сознание от наслаждения — это было словно пощечина, звонкий удар, за которым наступает обморочная тишина.

— Должны, — кивнул Эрик. — Просто попробуйте увидеть в нем и положительные стороны.

Брюн горько усмехнулась.

— Неужели они есть?

— Во-первых, вы послужите своей родине, — произнес Эрик, и Брюн поняла, что он искренне верит в то, что говорит. — А во-вторых, наше общение не будет длиться вечно. Когда закончится эксперимент и будет отработан механизм артефакта, я вас отпущу.

Несколько мгновений Брюн смотрела ему в лицо, пытаясь понять, сколько правды в словах артефактора.

— Предупреждайте, — сказала она наконец. — Предупреждайте, когда начнете манипулировать. По крайней мере, это будет честно.

Эрик понимающе качнул головой.

— Согласен, — ответил он. — А теперь пойдемте завтракать.