Ректор по семейным обстоятельствам - Анастасия Никитина Страница 5

Прикидывая разные варианты, я и не заметила, как снова оказалась в ректорском кабинете. Очередной день прошел и ни на шаг не приблизил меня к решению моей проблемы. Я могу забить на ректорские традиции, вести себя как угодно «неправильно» и все равно останусь в этом кресле. Я могу поувольнять к ифитам половину преподавателей, но добьюсь лишь того, что сама буду читать нудные лекции вместо них. Да и не больно-то мне понравились взгляды, которые бросал на меня его величество. Слишком уж сильно злить царственного Па все-таки не стоит. Неужели все? Посадили Рагетту на ректорскую цепь, как дикого зверя?

Я злобно тряхнула головой: нет уж! Мы еще посмотрим, кто кого. Я обязательно придумаю, как сделать так, чтобы дражайшие родственнички сами попросили меня оставить Академию стихий в покое. Еще и десяток-другой лет свободы у них выторгую в обмен! Придумать бы теперь, как воплотить этот гениальный план в жизнь, цены бы мне не было…

Я рухнула в кресло и кисло посмотрела на сапоги. «Эх, сейчас бы на тракт, к костерку… И сапоги стаскивать не надо», — медленно проползла в голове тоскливая мысль, и тут из моей спальни донесся отчетливый шорох.

Мое высочество выбросило из уютного гнездышка, как ядро из пушки. Уж то, что в апартаменты ректора невозможно попасть в отсутствие хозяина, знали все, кто учился в Академии стихий хотя бы месяц. Прекрасно помню, как неделю ходила с огромным носом после того, как попыталась стащить отсюда отобранную дядюшкой книгу. А ведь я даже дверь вскрыть не успела… И тем не менее в ректорской, то есть теперь уже в моей, спальне кто-то был. И я его не приглашала! Вор? Наемный убийца? Отличненько. Мне как раз надо на ком-то сорвать свое плохое настроение.

Все эти размышления не помешали мне в одно мгновенье окутаться тусклым сиянием щита. Искра парализующего плетения замерла между пальцами. Парные мечи сорвались со стены, и секунду спустя ремни ножен захлестнулись крестом на груди. Ощутив за спиной привычную тяжесть, я сразу почувствовала себя увереннее. А что? На свете хватает монстров, которые неуязвимы для магии, лучше подстраховаться. Урок, преподанный василиском пару недель назад, еще не успел выветриться из моей головы.

— Любовь моя! — из-за приоткрытой двери донесся писклявый голосок с претензией на томность. — Иди же скорее ко мне!

— Чего? — опешила я, на остатках бдительности пинком распахивая дверь.

— Сенюшка! — В моей постели сидела тощая полуголая девица и протягивала вперед костлявые ручонки.

Впрочем, ждала она явно не меня. Узрев на пороге вместо любезного Сенюшки, знать бы еще, кто это такой, меня, девица запахнула на груди кружевную тряпку и злобно поинтересовалась:

— А ты кто еще?!

— Да так, мимо проходила, — хмыкнула я, прислонившись к косяку.

Вор? Убийца? Это я размечталась. В моей постели устроилась, судя по ауре, весьма посредственная магичка. Из ректорских апартаментов в отсутствие дядюшки уже успели устроить дом свиданий?

— Мимо проходила?! — взвизгнула незваная гостья. — Этот мерзавец жениться не успел, а уже полюбовницу завел?!

— Ну-ну, полегче, — я легко отвела простенький сглаз, которым пульнула в меня малолетняя истеричка.

— Сейчас потяжелее получишь, змея! — заорала она, выпутываясь из складок атласного покрывала. — Я тебе все космы повыдергаю! Глаза выцарапаю!

К собственной внешности я всегда относилась наплевательски, а вот глаза мне нужны. Слепых боевых магов я пока не встречала. Поэтому покрывало быстро спеленало девчонку, в разы поумерив ее активность. Не поскупилась я и на хитрое маленькое плетение из разряда запрещенных: Туман доверия. Ничего серьезного, просто вызывает постепенный прилив дружеских чувств к собеседнику. Проходит, кстати, бесследно для жертвы, в отличие от других запретных заклятий. Ну разве что девица потом удивится, с чего это вдруг разболталась.

— Давай рассказывай, болезная, что ты тут делаешь, — я присела на пуфик в углу. — Можешь начать с того, кто такой Сенюшка и почему ты решила подождать его здесь?

Студиоза, а сейчас я уже уверилась, что это именно студиоза, причем не из лучших, молча пыталась освободиться, метая в мою сторону злобные взгляды.

— Будешь молчать, вышвырну в коридор прямо так, — пригрозила я. — Посмотрим, кто тебя утром найдет, студиозы или уборщики.

Реакция оказалась вполне предсказуемой — девица разрыдалась. Однако, убедившись, что слезы на меня действуют так же плохо, как и угрозы, она быстро угомонилась и, шмыгнув покрасневшим носом, спросила:

— А ты точно не за Сенюшкой притащилась?

— Я даже не понимаю, о ком ты, — я пожала плечами. — Мужиками, чтоб поджидать их полуголой в постели, не интересуюсь.

— А… Так ты из этих, — с явным облегчением протянула она.

— Ну и что ты тут делаешь? — уточнять, из каких таких «этих», было лень.

— Распутай, — вместо ответа попросила девица.

Я щелкнула пальцами: никакой опасности девчонка не представляла. Сбросив скользкие складки покрывала, гостья вытащила из-под кровати серую мантию студиоза-целителя и натянула ее поверх кружевного пеньюара.

— Ты точно не к Сенюшке сюда явилась? — в очередной раз уточнила любвеобильная студиоза. Моей злобной гримасы в качестве ответа ей хватило, и она расслабленно развалилась на кровати. — Я сегодня слышала, как преподы про ректора говорили. Думала, Сенюшка вернулся. Хотела ему сюрприз сделать, а тут ты.

— Сенюшка… — протянула я, медленно соображая, кого так называет девчонка. — Так ты про бывшего ректора? Про д… кхм… Симеона?!

— Ну да. Я его Сенюшкой зову, ему нравится. Наедине, разумеется. На людях он такой бука. Говорит — конспирация, — девица захихикала. — Зачем она нужна? И так все знают, что мы вместе.

Только королевское воспитание помогло мне удержать на лице равнодушное выражение, а не разинуть рот, как последняя деревенская черначка. Дядюшка Симеон, ректор Академии стихий, связался вот с этим?! Этой…