Прогулки по крышам - Наталья Колесова Страница 5

Рука с пестиком двигалась все медленней, пока не замерла совсем. Агате казалось, что женщина смотрит даже не на нее – сквозь, словно прислушивается к чему-то. Пестик вновь задвигался, а хозяйка сказала уверенно:

– Не нужно тебе никакого зелья! Сердце твое не задето, только гордость, а гордости запах не нужен. А вот духи… говорю тебе – духи нужны.

У Агаты было немного денег – бабушка дала на сумочку для платья. Но сумка ей ни к чему, а вот Эсмеральдины духи… У многих девочек из класса они уже есть, а чем она хуже?

– А сколько?..

Эсмеральда подмигнула:

– Школьникам и студентам скидка! Мы сделаем тебе совсем маленький флакончик, который можно засунуть даже в бюстгальтер. Ну что?

Агата решительно кивнула.

– Не так, – поправила хозяйка, – скажи: «Эсмеральда, сделай мои духи!»

– Эсмеральда, сделай мои духи…

– И сделаю, я буду не я! – Хозяйка бросила пестик, вытерла руки цветастым фартуком. – Хотя я никогда не занимаюсь двумя ароматами сразу, так захотелось сделать твой, даже нос зачесался! Подождет мэрова дочка! Ну-ка дай я на тебя посмотрю! Повернись, повернись, только медленно.

Агата повернулась. Эсмеральда стояла перед ней, подбоченившись. Пестик за ее спиной продолжал самостоятельно толочь ароматную смесь.

– Никаких пряностей, – твердо заявила хозяйка. – Даже ванили!

– А?

– Подойди и наклонись.

Агата послушалась. Эсмеральда легко вздохнула, потрогала ее волосы. Зачем-то подержала Агатины руки. Мозолистые, коричневые от трав и пряностей пальцы скользнули по голубой венке предплечья.

– Немного печали – не тоски, а тихой грусти, – задумчиво сказала Эсмеральда. – Ожидание, от которого сладко ноет сердце… Не расцвет, лишь предощущение расцвета… Апрель. Вечер апреля. Синий апрельский вечер, я буду не я! Жди!

Резко повернувшись – взметнулись шелковые широкие юбки, зазвенели браслеты и многочисленные цепочки, – хозяйка исчезла в глубинах своей лавки. Агата села у прилавка, подперла голову рукой и стала следить за усердным пестиком. Интересно, а если не отменить заклинание, он так и будет работать, пока не протрет ступку до дыр? Агата осторожно взялась за ручку пестика. Тот на мгновение замер, точно приноравливаясь к новой руке, а потом невозмутимо продолжил работу. Где-то вдалеке бормотала Эсмеральда:

– Лавандовое масло, да-да-да… и ландыш… и больше никаких цветов, нет… Синий топаз… хотя глаза у нас зеленые, но изумруд – камень тридцатилетних, а у нас апрель… и вечер-вечер… синие тени…

Наверно, так сочиняют стихи и пишут книги. И еще бабушка выдумывает фасоны для своих клиенток. Агате стало грустно – так ее ничто не захватывает. Разве что чтение книг. Но ведь их тоже придумывают другие…

– Вот! – торжественно объявила Эсмеральда, являясь из ароматного сумрака. Несла в пальцах крошечный флакончик – такие в парфюм-магазинах называются пробниками – правда, с золоченой фирменной крышечкой. Агата осторожно приняла его, полюбовалась переливающимся синим содержимым, с трепетом открыла крышку. Вдохнула – и…

– Да они же ничем не пахнут!

Эсмеральда с готовностью кивнула, расплывшись в яркой крепкозубой улыбке.

– Конечно! Это же твой запах! С тебя, как со школьницы, сотня!

Агата прижала крышечку и медленно полезла за кошельком. Она могла бы на эти деньги купить пять таких пробников в обычном парфюмерном магазине. Говорили, что все волшебники надувают, но не так же нагло, честно и весело глядя в глаза! Никогда больше не приду сюда, подумала Агата, чуть не плача. И вообще больше на Волшебную улицу ни ногой!

– И не надо меня благодарить! – победно воскликнула Эсмеральда, вновь берясь за пестик – он уже устал, наверное. – Придешь, расскажешь после большого бала! А если сильно влюбишься, приходи, добавим еще нотку к твоему аромату.

И вновь весело подмигнула. Как у нее только мышцы лица не болят, сердито подумала Агата и решила с Эсмеральдой не прощаться. Правда, та не заметила ее невежливости, потому что в дверь ввалились сразу три покупательницы.

Агата быстро шагала по 1-й Волшебной. Чтобы она еще хоть раз сюда пришла!..

– Ах, Мориарти, как хорошо, что я тебя встретил!

– Мортимер, – привычно поправила Агата, останавливаясь. Доктор Фейерверкус энергично отмахнулся острым подбородком.

– Ах, это все равно печальная фамилия! Ты можешь подержать все это, девочка?

Агата машинально приняла из рук Фейерверкуса растопыренный сверток петард, бомбочек и разноцветных мешочков.

– Куда вам столько?

Тот радостно засмеялся, хлопая обожженными ресницами:

– Но как же! Большой бал! Обещаю, это будет нечто!

Доктора Фейерверкуса, конечно, звали не так. Он замдиректора школы по внеклассной работе, но больше всего из этой работы обожает делать фейерверки. Самые лучшие в городе. Цветы и букеты – «пф-ф, какой примитив!». Драконы, зодиакальные созвездия, сцены из сказок – вот настоящее мастерство, говорил он. Агата была с ним согласна. Второй волшебник в их школе (первой была Трускинковская, учитель домоводства) считался у учеников маленько тронутым, но все его любили. А может, пожаловаться ему на Эсмеральду, вдруг он ее приструнит? Да нет, стыдно, скажет – зачем тогда деньги отдавала?

– Конечно, наш молодой столичный маг подал мне несколько свежих идей…

Ей надо было кидать все и бежать, едва она услышала слово «столичный». Агата подперла подбородком норовящие выпрыгнуть из рук петарды.

– Кто?

– Николай, смотри, что я здесь обнаружил!

Агата согнулась от неожиданно потяжелевшего свертка. Выскочивший из лавки Келдыш торжествующе потрясал красным бумажным пакетом. Один взгляд на нее – и улыбка угасла.

– Вы?

– Здравствуйте, учитель, – обреченно сказала Агата.

– Виделись.

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – ворковал Фейерверкус, засовывая в пакет длинный нос. – О, иллюминион! Ты просто клад, Игорь! Подождите секундочку, я забыл поставить печать на чеке! Бухгалтер меня убьет!

И исчез за разноцветными дверями лавки. Проклятый сверток разваливался на глазах. Агата обхватила его из последних сил – стоит выскользнуть хоть одной петарде, за ней последуют все остальные. А за этим последуют комментарии Келдыша. Дернул же ее черт пойти сегодня на Волшебную! Сначала Эсмеральда, теперь этот вот…

– …столичный маг, – пробормотала Агата в свертки, но Келдыш услышал.

– Да, я маг. Вас что-то не устраивает, Мортимер?

– Нет-нет, – быстро отозвалась Агата. Покосилась.

Келдыш стоял в двух шагах от нее. Сосредоточенно рассматривал улицу. Это он чтобы на меня не смотреть, подумала Агата, очень я ему не нравлюсь! Ну и пожалуйста! Скорей бы только Фейерверкус вернулся… Интересно, а чем отличаются маги столичные от магов провинциальных? Кроме зловредного характера, конечно?