Бессмертные герои - Валентин Леженда Страница 5

— Но как же?! — в притворном ужасе воскликнул Питфей. — Ведь моя дочь Эфра…

— И слышать больше не желаю об этой вавилонской блуднице, — резко отрезал царь.

— Ты забываешься, друг, — разозлился Питфей, ибо свою единственную дочь страшно любил. — Порядочней моей девочки не сыщешь во всей Арголиде.

— Кому она теперь такая нужна? — горько усмехнулся Эгей, следя за тем, как слуги грузят на телеги его вещи.

Правитель Питфей следил за погрузкой с не меньшим интересом, все больше и больше мрачнея, по мере того как слуги методично выносили из дворцовых покоев массивные позолоченные сундуки.

— Может, часть своего золота ты оставишь мне на хранение? — робко предложил Питфей. — Я пущу его в оборот, и вместо трех сундуков в конце года у тебя будет шесть!

— Золото меня не интересует, — презрительно скривился Эгей. — Я баснословно богат, что мне твои шесть сундуков?

Правитель еще больше огорчился, и так сказал своему рогатому зятю:

— Все-таки ты не прав, обвиняя мою дочурку, разве могла она отказать САМОМУ Колебателю Земли?

— Могла! — огрызнулся царь. — Еще как могла! Я вот морду Посейдону набил — и ничего, как видишь, жив, здоров…

М-да, ответить на это Питфею было решительно нечего.

— Идем со мною! — неприязненно бросил правителю Эгей, направляясь к выходу из дворца. — У меня к тебе имеется небольшая просьба.

— С великим удовольствием выполню любую, — обрадовался Питфей, спеша следом за зятем.

— Да? — удивился царь. — В таком случае выпори на городской площади Троисены свою ненаглядную дочь в наказание за распутство.

Подобострастная улыбочка мгновенно исчезла с лукавой физиономии правителя.

— Я имел в виду, — быстро поправился он, — что я выполню любое твое поручение, но в пределах разумного.

— Ладно… — нетерпеливо махнул рукой Эгей.

Привел царь Питфея на берег морской, где десяток крепких головорезов из личной охраны Эгея с натугой приподнимали огромный камень.

— Эх, взяли… — хором ревели греки, погружаясь в песок по самые щиколотки.

— Молодцы, так и держите! — крикнул царь, очень ловко засунув под камень свой меч в ножнах и позолоченные боевые сандалии с железными набойками на носках. — Все, опускайте!

— Эх!.. — выдохнули головорезы, и огромный кусок скалы стал на место.

— Ну и как сие понимать? — удивленно спросил Питфей.

— А понимать это следует так. — Эгей мрачно взглянул на своего плутоватого родственничка. — Когда родившийся у Эфры герой будет в силах сдвинуть эту скалу и достать мой меч и сандалии, ты, Питфей, пришлешь его ко мне в Афины. Я узнаю юношу по моему мечу и сандалиям.

На том и порешили.

* * *

Итак, повторюсь: ровно через девять месяцев в городе Троисене родился великий Тесей.

Как же ликовал по этому поводу правитель Питфей, решив взять воспитание героя в свои руки!

До восемнадцати лет жил Тесей в доме своего хитрого деда.

— Да на кой сатир дитяти далось это искусство, музыка, хореография, — спорил с Эфрой старый правитель. — Главное в жизни — уметь кого угодно объегорить. Вот как я, например, поступил с твоим дураком мужем. Вот оно, великое искусство интриги! Не просто прочесть божественное послание, а истолковать его в свою пользу.

— Но, папа, позволь тут с тобой не согласиться, — Неуверенно возражала дочурка.

— Нет, нет и еще раз нет! Тесей уже получил среднее неполное образование греческого героя. Ему почти восемнадцать, и он уже почти всему обучен, познав азы всех главных дисциплин. Парень — отличный спортсмен, великолепный борец, с оружием управляется лучше многих своих сверстников. Физическая подготовка на высоте.

— А ум! — воскликнула Эфра. — Как же интеллектуальное развитие моего сына?

— Ум — это чепуха! — усмехнулся Питфей. — Вот пойдет твой сынок в люди и там ума-разума наберется. Осталось обучить его азам хитрологии, и я лично займусь этим, причем прямо сейчас.

Позвали Тесея.

В это время дня юноша, как правило, пропадал в обширных подземельях дворца, где оттачивал свое владение боевым копьем, сражаясь с воображаемым невидимым противником в кромешной тьме. Но это была всего лишь официальная версия, так сказать, для деда с маманей. На самом деле Тесей развлекался в подземельях тем, что дырявил многочисленные бочки с вином, дегустируя всевозможные сорта чудесного хмельного напитка.

И вот слуги позвали Тесея наверх к деду.

Спуститься в подвал они не рискнули, ибо были наслышаны об участи одного повара, наскочившего в темноте на героя и лишившегося в итоге левого глаза.

Юноша быстро пожевал несколько листиков мяты, всегда имеющейся у него в особом потайном мешочке, после чего поспешил к деду.

— Внучок, — с воодушевлением воскликнул Питфей. — Иди скорее сюда, ибо очень скоро твое обучение подойдет к долгожданному завершению.

Услышав подобное, Тесей благоразумно прибавил шагу.

Да, безусловно, юноша был хорош собою. Никто не мог сравниться с ним в силе и ловкости. Великолепен был Тесей: высокий, стройный, с ясными глазами, с темными кудрями, которые пышными кольцами спадали до плеч. В общем, впечатление портила лишь некоторая женоподобность в чертах лица героя. Мужественность, как и ум, к сожалению, на лице напрочь отсутствовали.

Однако это впечатление вполне могло быть и ошибочным.

Тесей подошел к деду, и чуткий нос правителя уловил исходящий от юноши запах крепкого перегара, слегка облагороженного ароматом мяты.

«Так-так, — недовольно подумал Питфей, — весь в отца».

Разумеется, в виду имелся не несчастный Эгей.

— Знаешь ли ты, внучок, что означает такая наука, как хитрология?

— Не-а, — мотнул кудрявой головой герой.

— Это то, чему я посвятил всю свою жизнь, — вкрадчиво сообщил правитель. — Разве добился бы я столь впечатляющих высот без этой на первый взгляд второстепенной науки. Учти, учебников не существует, азы данного искусства передаются из уст в уста.

— Угу, — кивнул Тесей, по обыкновению ни сатира не понимая.

Главное (и он уяснил это еще с рождения), маразматическому деду ни в чем не перечить.

— Хитрология — особое искусство! — как ни в чем не бывало, с пафосом вещал старый перечник. — Великая эстетика обмана, предательства и беззастенчивой лжи. Обучившись, ты сможешь многого добиться в жизни. Нужно только найти подходящий момент, когда следует в полной мере воспользоваться своими скрытыми познаниями.

— Угу, — вторично буркнул герой, с подвыванием зевая.

— Я вижу, ты меня не слушаешь, внучок? — с неудовольствием констатировал правитель.