Белая ночь - Джим Батчер Страница 49

Поэтому вместо того, чтобы броситься ему на помощь, я стиснул зубы, крепко сжал в руке жезл и принялся накапливать энергию — всю до последней доступной мне капли. Заклятие требовало от меня чертовски много сил, но в случае, если оно сработало бы, мы оказались бы в безопасности. Я напомнил себе об этом, застыв с закрытыми глазами, пока мой брат бился за наши жизни.

Классом Томас превосходил каждого из противостоявших ему вурдалаков по отдельности, но хотя от его ударов тем приходилось очень и очень несладко, убить их моим посохом представлялось делом, очень и очень малореальным. Для этого Томасу пришлось бы перебить им позвоночник или, скажем, размозжить череп. Для этого, в свою очередь, требовалось тщательно прицелиться, а вот такой возможности без риска быть погребенным под грудой остальных вурдалаков у Томас как раз и не было. Он это понимал. Вурдалаки это тоже понимали, поэтому дрались с инстинктивным ожесточением стаи, уверенные в том, что раньше или позже силы у их жертвы иссякнут.

Впрочем, не совсем так. Стоило бы дыму накатить на нас еще раз, и мы продержались бы максимум минуту или три, прежде чем задохнуться. Правда, стрельба и визг не могли не насторожить кого-нибудь, так что в полицию, наверное, уже позвонили, и не раз. Я наверняка услышал бы уже приближающиеся сирены, повернись я к берегу тем ухом, которое меньше пострадало от пальбы моего братца. Тут до меня дошло еще одно обстоятельство: кто-то оставался на катере, продолжавшем блокировать «Плавунцу» выход из порта. Тот, кто притащил сюда вурдалаков; тот, кто ждал здесь в засаде. Конечно, вурдалаки чертовски кровожадны по натуре, но действовать по заранее составленному плану не умеют — для этого им требуется руководство. Что-что, а нападать под прикрытием дымовой завесы они ни за что не догадались бы. Значит, тот, кто стоял за штурвалом того катера, вряд ли был вурдалаком.

Значит, Серый Плащ? Ну, или его пассажир?

Тот я сообразил еще одну вещь: у нас и двух минут в запасе не оставалось. Стоит полиции прибыть на место, и этот, вурдалачий босс, даст им команду действовать более слаженно — тут-то все и кончится.

Когтистая вурдалачья лапа полоснула по бедру Томаса, разодрав ему джинсы. Он пошатнулся, восстановил равновесие и продолжал драться так, словно ничего не случилось — только кровь, слишком светлая, чтобы сойти за человеческую, окропила палубу.

Я стиснул зубы еще крепче, накапливая силы. Волоски на моих запястьях стали дыбом, и в ушах загудело от распиравшего перепонки давления. Мышцы мои болезненно, почти до судороги напряглись. Перед глазами поплыли разноцветные звезды, и я прицелился жезлом.

— Гарри! — поперхнулась Элейн. — Не будь идиотом! Ты же нас всех убьешь!

Я слышал ее слова, но не отозвался, целиком поглощенный заклятием. Оно должно было сработать. То есть, однажды это у меня получилось. В теории, от меня требовалось повторить это еще раз, только немного мощнее.

Я запрокинул голову, нацелил жезл в небо и разинул рот.

— Fuego! — выкрикнул я как мог громче. С конца жезла сорвался язык — да нет, столб! — ослепительно-белого огня. Даже накатывавший на катер жирный дым сгорел в этой огненной колонне, взмывшей в небо на высоту двадцатиэтажного дома.

Какую магию ни возьми, вся она подчиняется определенным принципам, в том числе всеобъемлющим законам физики. И уж во всяком случае — закону сохранения энергии. Сотворить энергию из ничего невозможно. Если кому-то приспичило получить двадцатиэтажный столб огня, способного превратить в пар средний танк, энергию для такого разогрева надо откуда-то взять. Большинство моих заклятий питается моей же собственной энергией — силой воли, эмоциями. Впрочем, заклятия могут использовать и внешние источники энергии.

Это заклятие, например, питалось тепловой энергией вод озера Мичиган.

Рев огня и разбежавшейся от него ударной волны заглушил остальные звуки, словно их и не было. Озеро испустило внезапный, трескучий рык. За какую-то долю секунды водная гладь между нашим катером и соседним пирсом застыла, покрывшись толстым слоем белого льда.

Я пошатнулся от внезапно накатившей на меня усталости. Пропустить через себя такой поток энергии — это вам не фиг собачий, так и травму недолго заработать.

— Бегите! — крикнул я Оливии. — По льду! К тому причалу! Женщины с детьми первые!

— Убейте их! — рявкнул мужской голос со стороны нападавшего катера.

Вурдалаки взвыли и ринулись вперед — похоже вид жертв, готовых вот-вот выскользнуть из западни, лишь добавил им сил.

Я устало привалился к стене рубки и смотрел вслед Оливии и ее спутницам. Они бежали по льду, то и дело поскальзываясь. Лед возмущенно трещал у них под ногами, и по поверхности его медленно, но верно начинала расползаться паутина трещин.

Я стиснул зубы. При том, что воды озера Мичиган никак не назовешь теплыми, дело происходило в самый разгар лета, так что даже тот небольшой кусок поверхности, что я заморозил своим заклятием, состоял из черт-те какого объема воды. Представьте себе, сколько тепла требуется для того, чтобы вскипятить всего один чайник, а потом попробуйте представить это же, только наоборот. Если вам нужно заморозить чайник, это же тепло надо отнять. Теперь помножьте это количество тепла на миллиард — поскольку именно столько чайников мне и требовалось заморозить.

Оливия, женщины и дети благополучно добрались до пирса и рванули по нему прочь; страх добавлял им скорости, и это было только кстати.

— Гарри, — окликнула меня Элейн. Цепь ее метнулась вперед и опрокинула вурдалака, сумевшего проскользнуть мимо Томаса.

— Они в безопасности! — крикнул я. — Прочь, уходите прочь, быстро! Томас, делаем ноги!

Я выпрямился и изготовил браслет-оберег.

— Пошли, — сказала Элейн, хватая меня за руку.

Я мотнул головой.

— Я тяжелее вас, — выдохнул я. — Пойду последним.

Элейн удивленно нахмурилась, открыла рот, чтобы возразить, потом побледнела и кивнула. Не говоря больше ни слова, она перемахнула через леер и побежала к соседнему причалу.

— Томас! — заорал я. — Ложись!

Томас, не оглядываясь, упал ничком, и вурдалаки торжествующе бросились на него.

Я разрядил все оставшиеся кольца в упор.

Вурдалаки отлетели назад; впрочем, времени это подарило нам немного.

Томас перекатился по палубе и соскользнул на лед. Я оглянулся: Элейн уже поднялась на причал. Томас несся по льду как ниндзя из японского мультика — огромными прыжками, даже сделав раз в воздухе сальто.

Мне не хотелось прыгать на лед с размаху, но и оставаться в ожидании, пока меня слопает вурдалак, мне тоже не хотелось. Я постарался как мог смягчить удар и сразу же рванул к берегу.

Лед хрустел. На втором же шаге под правой ногой, которую я уже вот-вот отрывал от его поверхности, зазмеилась трещина. Чтоб меня. Может, я недооценил требуемую энергию. Может, речь шла о двух миллиардах чайников.