Проклятие - Александр Прозоров Страница 49

— Молодец, Ямисса! — не удержался Найл.

— Что? — вздрогнула девушка и закрутила головой. — Дравиг, ты ничего не слышал?

— Нет, правительница.

— Ты меня слышала, Ямисса! — кинулся вперед Посланник, упал перед ней на колени. — Ты меня слышишь?! — Померещилось, — грустно откинулась в кресле девушка. — В последние дни мне все время мерещится голос Найла. Говорят, это плохая примета. Когда к родным приходит призрак близкого человека, это значит, что…

— Он жив! — перебил ее старый паук. — Я точно знаю, что он жив.

— Спасибо, Дравиг, — кивнула княжна и осушила свой бокал. — Назия, ты где?

— Я здесь, госпожа, — морячка вышла из маленькой комнаты с бюро. Впрочем, там же, под окном, росло и дерево-падальщик.

— Перебрось группу кораблей, достаточных для четырехсот человек, к порогам. Остальные пусть займут позиции вокруг острова детей. У тебя ведь есть арбалетчики? Переведи всех на остающиеся корабли.

— Мы сможем справиться с бунтовщиками сами, — обиделся Дравиг, — без посторонней помощи.

— Во-первых, Дравиг, — назидательно сообщила княжна, — они не посторонние. Все эти воины приносили клятву верности моему отцу и мне лично. Во-вторых, я не собираюсь ни над кем одерживать победы. Это подданные моего мужа, а не моего врага. Я хочу, чтобы никаких бунтов не случалось, а вид четырехсот копейщиков неизменно оказывает благотворно-успокаивающее воздействие на излишне разгоряченные умы.

— Я понимаю вас, правительница, — согласился смертоносец. — Но, согласитесь, люди, уговаривающие своих ближних на бунт против законной власти, не могут считаться нормальными. Они наверняка тяжело больны.

— Да, — коротко согласилась княжна после долгого, почти минутного размышления.

Военный совет был окончен, люди и пауки покинули покои правителя.

Ямисса налила себе еще бокал воды, откинулась в кресле и стала пить маленькими глотками.

— Ямисса, — окликнул ее Найл. — Ямисса, милая моя, любимая. Ты ведь слышала меня, правда? Ну же, откликнись…

Девушка замерла, словно прислушиваясь. Потом снова поднесла бокал к губам.

— Ну же, родная моя, откликнись!

Но княжна больше не проявляла никакой реакции.

* * *

— Ты где? — услышал Найл испуганный импульс и приподнял голову. Солнечные лучи высушили тунику и настолько пропекли тело, что мокрый подводный холод представлялся как блаженство и избавление от мук. — Ты где?

— Я здесь! — правитель сделал несколько глубоких вдохов, скатился в воду и сильными гребками стал проталкивать себя в сторону высокого серебряного купола.

Опускаться вниз оказалось труднее, нежели всплывать, но он справился и через полминуты высунул мокрую голову над внутренним бассейном жилого шатра.

— А я уже про акул подумал, — с облегчением сообщил Лазун. — Возьми рыбу, тебе принес.

— Спасибо. — Сырая рыба не вызывала у Посланника ни малейшего аппетита, но другой пищи в его распоряжении не имелось. — Как там Бегунок?

— Пока молчит. Нужно сбегать проверить. Хорошо?

— Ладно, беги. — Найл помнил, что вид принимающего пищу человека вызывает у восьмилапых инстинктивное отвращение и старался при своем напарнике ничего не есть.

— Я быстро, — пообещал болотный житель и скрылся под водой.

Посланник Богини вытащил нож и взялся за разделку «дичи». Сперва обеих рыб он выпотрошил, печень сразу съел, а голову и прочие потроха кинул прямо в воду и они стали медленно тонуть.

Потом он вырезал из спины самую мясистую часть, отложил эти четыре ломтя в сторону, а все остальное мясо покромсал на небольшие кубики. Потом кинул один из мясных ломтей в рот и, неторопливо его пережевывая, занялся самым нудным, но необходимым делом: выжиманием сока.

Найл вкладывал кубик между плоскими сторонами лезвий, с силой их сжимал и позволял неторопливым мутным каплям медленно капать в специально сделанное в постели углубление.

После приложения хорошего усилия размочаленный кубик улетал в воду, а вместо него вкладывался другой. С хорошей трехкилограммовой рыбешки у правителя получалось почти пол-литра вонючей, противной на вкус, но почти несоленой жидкости. Для жителя пустыни это казалось не просто достаточно, а даже много питьевой воды.

Вот только хранить ее было негде, а пить неудобно. Закончив обработку тушки, Посланник становился на колени и выпивал жидкость из того углубления, в котором она накопилась.

Найл успел и напиться, и насытиться, и даже немного отдохнуть, прежде чем Лазун вернулся из своей «пробежки».

— Он пропал, — с тревогой отчитался восьмилапый. — Никаких следов, никто не откликается. Похоже, это и вправду акулы. Стая тут где-то ходит. Нужно народ собирать, на облаву.

Паук казался напуганным всерьез. Правителю стало ясно, что в ближайшие дни говорить о путешествии в сторону моря бесполезно. Да и опасно — что такое акулы, Найл пусть и теоретическое, но представление уже имел.

— Завтра всех созывать буду… — уверенности в тоне болотного жителя не ощущалось. Да оно и понятно: со стороны берега участок Лазуна отрезали от ближайших соседей мертвые купола Бегунка, со стороны моря — мертвые купола Хромоножки и облюбованный акульей стаей участок Чернуна.

— А что, других подходов к твоему участку нет?

— Нет, — признался Лазун.

Это означало одно: что они оказались в ловушке.

* * *

Княжна сидела перед открытым окном, смотрела в окно и большими глотками пила воду из большого бокала. На ночном небе холодно сверкали звезды, прохладный воздух неторопливо затекал в окно.

— Что ты беспокоишься? — попытался успокоить ее Найл. — Справедливость и сила на твоей стороне.

— Саманта собрала толпу каких-то оборванцев, обнищавших искателей приключений, бывших дезертиров, грабителей, убийц, сбежавших со своих родных мест от страха перед расплатой и подавшихся сюда, на новые земли, в надежде быстро разбогатеть. Раньше они боялись и сидели тихо. Теперь почуяли свой шанс и подняли головы. Их сотни две, не меньше. Ходят, бряцают мечами, пугают ремесленников. Требуют, чтобы те все явились на выборы. Саманта обещает обрушить на город всю мощь возмездия, если кто-то посмеет поднять руку на сторонников демократии и свободы. Приходится терпеть и сдерживать воинов.

— Ни за что не поверю, что ты так ничего и не предпринимаешь.

— Ну, почему? Эти нервные люди все чаще куда-то исчезают. Они уже начали бояться, ходят отрядами не меньше, чем по пять человек, но все равно пропадают. Саманта уже прибегала жаловаться и угрожать. Я ответила, что, судя по поведению, это больные люди и обращаться нужно к их лечащим врачам. Естественно, лечащих врачей могут знать только родственники, а у подобного отребья родственников просто не бывает.