Сожжение Просперо - Дэн Абнетт Страница 48

Это были даже не сказания, а бессмысленные перечисления без начала и конца. Без причины и следствия. Просто описания убийств и расчленений, которым подвергались воины Безмолвия.

Хавсер подумывал объединить все эти отрывки какой-то общей сюжетной нитью, создать из отдельных сюжетов героическое сказание, но сомневался, что правильно понял все культурные особенности и что вживленные нанотическим способом в его мозг устройства обработки информации в состоянии перевести все тонкости речи.

А потом он вспомнил штурм ремонтного дока и тот момент, когда Медведь и Огвай добрались до орудийного расчета, расправившегося с Хьядом. Он вспомнил и ужасный ритуал, который за этим последовал.

«Они изгоняют зло», — сказал тогда Огвай. Заставляют его уйти. Они причиняют ему боль, чтобы зло не захотело вернуться назад. Они истязают его, мучат, чтобы впоследствии зло не могло их тревожить.

Хавсер решил, что эти странные рассказы преследуют ту же цель, что и символы-обереги. Они должны испугать зло.

Но что же пугает самих Волков?

— Ты выглядишь расстроенным, — заметил Улвурул Хеорот.

Хеорот по прозванию Длинный Клык был руническим жрецом Тра и более старым членом Стаи, чем даже Огвай и Вюрдмастер. Как и у Огвая, и у большинства воинов Тра, его кожа напоминала поверхность льда, но, в отличие от плоти Огвая, она не светилась внутренним сиянием ледника. Она стала темной и тусклой, словно полупрозрачная корка на озере в середине зимы.

Его возраст выдавала не только кожа. Он стал худым и костлявым, а длинные волосы побелели и истончились. В броне рунического жреца он выглядел сутулым и окостеневшим. Возраст сказался на нем совсем не так, как на других старших Волках. Прожитые годы выбелили его, покрыли лицо морщинами, а из-за сильно отросших клыков он получил свое прозвище. Существовало мнение, что появятся и другие длинные клыки, если Стая проживет достаточно долго. Нить Хеорота Длинного Клыка хранил только вюрд. Он был старым, насколько может быть старым Волк, самым старым из горстки последних Астартес Шестого легиона, созданных на Терре и переправленных на Фенрис в качестве соратников Короля Волков.

На огромной десантной палубе, где рядами висели готовые к старту «Грозовые птицы», было гораздо тише, чем в момент первого удара. Жрец, словно крестоносец перед дальним походом в христианской часовне Древней Терры, преклонил колени, глядя на экраны ретрансляторов. Неподалеку заканчивали последние приготовления воины двух рот, которые жрец должен был вести в бой, чтобы поддержать Огвая. Хавсер слышал пронзительный визг инструментов, шипение гидравлики и гудение подъемных устройств. Метрах в пятидесяти от него группа Волков, собравшись вокруг своего командира, тоже опустилась на колени, принося обеты перед боем. В других легионах этот обычай был известен как «клятва момента».

— Что ты делаешь? — спросил Хавсер у рунного жреца.

Вопрос был резковатым, но тем не менее он его задал. Несмотря на то что с воинами Тра он проводил больше времени, чем с кем бы то ни было, с этим мрачным жрецом Хавсер едва ли перекинулся парой слов. Длинный Клык никогда не рассказывал ему историй, никогда не комментировал сказания Хавсера, созданные им в качестве скальда Стаи. Обратиться к Длинному Клыку казалось труднее, чем даже к Вюрдмастеру, хотя и от разговора с Вюрдмастером у Хавсера по коже бегали мурашки.

Все же Хавсер решил воспользоваться шансом, застав Длинного Клыка в одиночестве. Длинному Клыку не было необходимости оборачиваться назад, чтобы узнать о присутствии Хавсера или о выражении его лица.

Экраны ретрансляторов показывали вид планеты Безмолвие с большой высоты. При высокой прозрачности космоса и под прямыми лучами солнца мир представал огромным апельсином с обожженной верхушкой.

Нет, скорее он был похож на красное яблоко позднего урожая — зрелое, наливное, но испорченное большим коричневатым пятном гнили.

Длинный Клык продолжал смотреть на экран.

— Я слушаю, — сказал он.

— Что?

— Треск рвущихся нитей. Формирование вюрда.

— Значит, ты не смотришь?

— Только на твое лицо, отражающееся в экране.

Хавсер усмехнулся собственной глупости. Волки предпочитали окутывать себя пеленой таинственности и мрачного сверхъестественного могущества, но подобная чепуха служила лишь предметом суеверных пересудов варваров, от которых они унаследовали свою силу. Действительно необычной способностью Волков была острота их восприятия. Они научились замечать вокруг себя любые мелочи и пользоваться малейшими обрывками имевшейся информации. Сложившаяся репутация шла им на пользу. Никто не мог предположить, что у этих громил, похожих на звероподобных воинов древних племен, имеется великолепная военная разведка.

И это делало их еще более эффективным оружием.

— Итак, отчего же ты выглядишь таким несчастным? — спросил Длинный Клык.

— Я все еще не уверен, что нашел среди вас свое место. Не уверен в своей цели.

Длинный Клык хмыкнул:

— Во-первых, едва ли не каждый человек озабочен тем, чтобы отыскать свою цель. Такова жизнь. Гадать о собственном предназначении — вечный удел большинства людей. Ты не одинок.

— А во-вторых?

— Мне непонятно, как может Каспер Ансбах Хавсер, он же Ахмад Ибн Русте, он же скальд Тра, чего-то не знать о себе, хотя в тебе есть много того, что стоит узнать. Мне непонятно, как ты по своей воле пришел в Мир Вечной Зимы, но не в состоянии объяснить свой выбор. Зачем ты прилетел на Фенрис?

— Всю свою жизнь я посвятил знаниям. Я отыскивал информацию, собирал ее и хранил. Моей целью всегда было благо человечества. И я достиг того момента, когда все мои усилия сочли… бесполезными. Мое дело оказалось недостойным внимания.

— Твоя гордость пострадала?

— Нет! Ничего подобного. Дело не в моих личных чувствах. Те знания, которые я так старался сохранить, были попросту забыты. Ими никто не воспользовался.

Внутри гравированных и украшенных бусинами доспехов Длинного Клыка произошло какое-то движение. Возможно, он пожал плечами.

— Как бы там ни было, это не объясняет твоего посещения Фенриса.

— Когда работа всей моей жизни оказалась под сомнением, я решил предпринять еще одну попытку. Я задумал еще одно путешествие, более рискованное и далекое, чем все прошлые экспедиции, и более приближенное к реальности. Вместо того чтобы разгадывать тайны далекого прошлого, я решил исследовать тайны нашего времени. Легионы Астартес. Каждый из них окутан собственной тайной, каждый следует своим законам и традициям. Человечество доверило свое будущее легионам, но почти ничего не знает о них. И я подумал, что надо выбрать легион, пойти туда и узнать о нем все.

— Это честолюбивая затея.

— Возможно, — признал Хавсер.

— И опасная. Крепости легионов нельзя назвать гостеприимными местами.