Темная луна - Ян Ирвин Страница 47

Карана и Тензор оказались во враждебном мире, где стонал ветер, вздымая клубы удушающей пыли, а раскаленный воздух обжигал нос, горло и легкие. Тензор стоял пошатываясь около входа, пока Карана закрывала лицо. Она подставила ему плечо, и они медленно миновали каньон и поднялись на гребень горы.

Они карабкались по уступам между глубокими расщелинами, утесами и пещерами, своды которых поддерживали причудливые колонны. Коричневые, красные, желтые оттенки породы сменяли друг друга. Ветер выдувал более мягкие слои, образуя множество удивительных скульптур — там уступ, похожий на открытую книгу, здесь мордочка крысы или даже человеческое лицо с бакенбардами.

У Караны было достаточно времени, чтобы полюбоваться этими удивительными фигурками, — так медленно двигался Тензор. Взрыв, устроенный Рульком, страшно изувечил аркима, и только невероятная сила воли заставляла его идти, несмотря на адскую боль. Последний отрезок пути был самым тяжелым. Карана с надеждой смотрела на плоскую вершину соляного пика, возвышавшегося над всеми остальными, где она заметила пещеру. Ее плащ надулся, словно парус, едва не оторвав Карану от земли. Пальцы Тензора крепко сжали плечо девушки, придавив ее к земле. Подъем продолжался.

— Может, ты присядешь и отдохнешь? — спросила она.

— Если я сяду, то уже не смогу подняться, — ответил Тензор. Его голос походил на скрип соли под ногами.

Над белоснежной равниной проносились желтые облака. Карана поискала глазами какое-нибудь укрытие, она едва переставляла ноги, двигаясь против ураганного ветра. Тензор все время смотрел на восток, пока его глаза не покраснели и не начали слезиться.

— Держись! — крикнул он. — Держись! — Карана не ответила, ей было нечего сказать.

— Теперь ты единственная надежда, — продолжил он, очевидно разговаривая сам с собой. — Они не знают, куда их ведут. Держись!

Шквал стих. Кристаллы соли сверкали в воздухе, словно слюда при свете солнца. Внезапно небо прояснилось, перед ними возвышалась Катадза, заходящее солнце заливало ее вершину красным светом. Карана достала из кармана камешек и, засунув его в пересохший рот, попыталась пососать, чтобы появилось хоть немного слюны. Она вытерла соль с лица и чихнула.

— Что… — начала она.

Тензор повернулся к Каране, устремив на нее испепеляющий взгляд, который она помнила с детства:

— Я хотел сказать тебе, Карана, что ты навлекла на нас страшные беды. — Карана хотела что-то ответить, но он поднял руку: — Дай мне закончить! Ты принесла в Шазмак Зеркало, возбудила страсть Эмманта, солгала нам, а потом скрылась с нашим сокровищем. Не сомневаюсь, что тебе нелегко дались эти решения, но ты сделала свой выбор. С твоей помощью Рульк смог наладить связь с гаршардами. Если бы не ты, Эммант не предал бы нас и гаршарды никогда не проникли бы в Шазмак. Я не виню тебя больше. Да и кто я такой, чтобы обвинять кого-то. Твои преступления ничто в сравнении с моими. Но все равно ты несешь свою долю ответственности за то, что случилось.

Карана молчала. Она не забыла, какие мучительные решения пришлось ей принимать. «Ты прав», — подумала она.

Внезапно Тензора прорвало, слова полились потоком, все быстрее и быстрее, словно торопясь, наконец, вырваться на свободу.

— Мы оба виновны, ты и я. Там, на Аркане, я помогал Рульку и Шутдару работать над флейтой, хотя знал, что это запрещено. Я оставил в Ночной Стране врата, чтобы позднее их можно было открыть. Я решил взять тебя в Шазмак и поручил Эмманту шпионить за тобой, несмотря на то что знал о его дурных наклонностях. Я послал в Шазмак Феламору, не обратив внимания на ее предостережения и угрозы. Я использовал силу против бедняжки Нелиссы, дабы принудить Совет подчиниться мне. — Он глубоко вздохнул и затем продолжил: — Я использовал Кривое Зеркало для постройки врат, хотя понимал, что на него нельзя полагаться. И оно предало меня. Я сделал врата, но не сумел их защитить, я открыл их слишком рано, пренебрегая твоими предупреждениями и просьбами. Пожалуй, моя судьба может сравниться только с судьбой Питлиса, во всем ее блеске и чудовищных грехах. Если бы не…

Тензор осел, воля, поддерживавшая аркима все это время, оставила его, гнет невыносимого отчаяния словно придавил его. Карана не смогла удержать Тензора, и они вдвоем повалились на землю. Девушка с трудом выбралась из-под него. Тензор ударился головой об уступ. По его щеке текла кровь, но на жаре она скоро запеклась. Смуглая кожа аркима приняла зеленовато-желтый оттенок. Дыхание стало судорожным, было видно, что смерть его близка. Снова взвыл ветер, на них надвигался шквал. Карана едва успела закрыть Тензору лицо, как ураган сбил ее с ног и чуть не увлек вниз в ущелье.

Девушка проползла несколько футов до укрытия, которое она заранее присмотрела. Зачем Тензор привел ее сюда? Чтобы напомнить о ее грехах? Или исповедаться в своих? Карана не строила иллюзий в то ужасное время, когда прятала Зеркало. Она сделала выбор осознанно, понимая, что может навлечь на аркимов беду. Слишком многие пытались ее использовать, но она ни на кого не перекладывала вину за свои поступки.

Шквал начал стихать. Карана бегом вернулась к Тензору. Стряхнув соль, она открыла ему лицо. Он поднял веки и взглянул на нее слезящимися глазами.

— Ты хотел что-то мне сообщить. Так что же? Пока ты не сказал мне ничего нового.

Сделав над собой усилие, Тензор сел.

— Нет, — проговорил он, сплевывая соль. — Вовсе нет. Я поступил с тобой очень дурно. — Он попытался подняться, но сумел только встать на колени. И все же так он мог смотреть ей прямо в глаза. — Я помню, как ты пришла ко мне в Шазмак, — продолжил Тензор. — Никогда не забуду, как, стоя перед воротами, ты сказала: «Я пришла домой». Ты была маленьким сорванцом с копной растрепанных рыжих волос. А между тем сколько силы! Сколько достоинства! Ты была дочерью своего отца, такой же непокорной и независимой. Однако все равно я хотел отослать тебя назад, на верную смерть. — Карана вздрогнула.

— Я бы отослал тебя, несмотря на то что ты была тем ребенком, о котором я всегда мечтал. Но ты не имела права жить в Шазмаке, потому что твой отец однажды нарушил клятву. И нарушил ее во второй раз, рассказав тебе про наш город. Я знал, что ты не останешься в Шазмаке, вернешься в мир и не сохранишь тайны. Вот почему я не задумываясь готов был обречь тебя на гибель. Но аркимы не позволили мне этого сделать. Редко они пренебрегали моими советами, но на этот раз были непреклонны. Все полюбили тебя с первого взгляда. Ты стала для них как родная. Ха! Они ни о чем не догадывались. Ни о чем! Ты растопила мое сердце, — хрипло сказал Тензор. — И я полюбил тебя. Даже Раэль не мог любить тебя сильнее. Но я боялся твоего дара, троекровница!

Карана почувствовала, будто грудь ее пронзило ледяное копье.

— Почему троекровница? Что ты имеешь в виду?

— В твоих жилах, Карана, течет кровь народов, населяющих все три мира: древних людей, аркимов и феллемов!

— Не может быть! — воскликнула пораженная Карана.