Дети паутины - Дмитрий Гришанин Страница 47

— Сэр Стьюд, но ведь есть еще первый вариант, — попытался возразить Шиша. — Меч Лила останется у нас, так что…

— Ага, — взорвался Студент, — точно, мы убежим, поджав хвосты, и всю оставшуюся жизнь будем жить, как в тюрьме, под бдительным надзором лангов клана Балта. Не знаю как тебе, Шиша, но мне почему-то совсем не по душе остаток жизни ходить в сортир в сопровождении дюжины верных телохранителей. Нет, приятель, уж лучше я умру свободным человеком, чем всю оставшуюся жизнь буду, подобно крысе, таиться по углам!.. Лил, а ты чего притих? Твое слово — решающее.

— Ты все отлично расписал, — улыбнулся другу Лилипут. — Добавить мне нечего. Я полностью поддерживаю твое решение и готов рискнуть! Мы принимаем бой!

— Молодчина, Лил!

— Шиша, ты, я полагаю, тоже присоединяешься к своим сумасшедшим друзьям, — подытожил гарал.

Трактирщик нехотя кивнул.

— Что ж… Положа руку на сердце, другого я от вас и не ожидал. После того, что вы тут мне вчера понарассказывали, Поединок Чести это ваша судьба. Итак, ставки сделаны и новые не принимаются. Игра началась. Я сегодня же отправлю посыльных к Сталку. Поединок наверняка состоится завтра утром. У вас предостаточно времени, чтобы составить завещания, — усмехнулся Балт. — Шутка, конечно. Но советую, как следует выспаться, господа… Вот, пожалуй, и все. Не смею вас больше задерживать.

… По своим комнатам друзья расходились в гробовом молчании.

Лилипут проснулся часа в четыре утра. За окном еще была глубокая ночь, но спать больше совершенно не хотелось. Да и поди попробуй усни, когда через несколько часов будет решаться твоя судьба. Он встал с кровати, оделся и сел в кресло, напротив окна.

«Вот идиоты! — рассуждал про себя Лилипут, глядя на большой белый кружок луны, одиноко горящей в черном беззвездном небе. — Уже за двадцать перевалило, а все, как дети малые. В благородство, видите ли, решили поиграть. Поединок Чести — одно название чего стоит! Ну как же, разве можем мы пройти мимо ТАКОГО приключения! Мол, подачки нам не нужны, сами мы с усами. Вот встанем, пойдем, по шее всем надаем и главный приз себе заберем. Господи, какие идиоты! Ведь зависли на волосок от смерти, а грудь колесом, пальцы веером…»

— Что, Лил, не спится?

Обернувшись, молодой человек с удивлением обнаружил Балта, как ни в чем не бывало, восседающего на своем любимом кресле в дальнем углу комнаты.

— Ну ты даешь! — пробурчал Лилипут вместо ответа. — Ведь секунду назад я смотрел в этом направлении, могу поклясться, кресло пустовало. И как это у тебя получается подкрадываться столь незаметно?

— Я вовсе не подкрадывался, — усмехнулся гарал. — Во-первых, прежде чем войти к тебе в комнату я постучался и довольно громко. Но ответа не последовало. Во-вторых, вошел я совершенно не крадучись и в кресло сел не таясь. В-третьих, вопрос этот я тебе задаю уже во второй раз. Так что, сам видишь, никакой конспирации с моей стороны не было и в помине. Ты слишком погрузился в свои мысли, вот и не заметил моего прихода.

— Э-хе-хе, мысли, — тяжко вздохнул Лилипут. — Угораздила же нас нелегкая вляпаться в такое дерьмо. И увязли мы в нем по самую шейку…

— Откуда столько… хмм… оптимизма, Лил? На мой взгляд, вы уже давным-давно окунулись в это самое с головой, — осклабился Балт.

— Спасибо, утешил, — фыркнул рыцарь.

— Ну что ты, не стоит благодарности, — всплеснул руками глава клана Серого Пера. — Рад быть хоть чем-то тебе полезным. В случае чего обращайся, не стесняйся, как говорится, чем могу…

— Ладно, Балт, мне сейчас, знаешь ли, не до шуток.

— А чего так?

— Того! Нешто не понимаешь, в каком я сейчас состоянии.

— Да, приятель, я гляжу, ты тут нюни распустил всерьез и надолго. Себя небось уже, как покойника, оплакиваешь, — скорбно вздохнул Балт. — Мол, как нелепо прошла моя жизнь, а ведь я еще так молод и, вот, через несколько часов… И сдались мне все эти приключения, ведь мог же жить тихо, спокойно и тэ дэ и тэ пэ… Ну что, я угадал?

— Тебе-то что до моих мыслей! — грубо ответил Лилипут.

— Ого, похоже, я в самое яблочко угодил, причем не целясь. Ха, Лил, возможно тебе это покажется странным, но, знаешь, умирать сегодня ведь совсем не обязательно.

— Ну да, правильно, — обозлился рыцарь, — поиздевайся, поиздевайся… То ты доказываешь, что Поединок Чести — это практически верное самоубийство. А теперь вдруг заводишь разговор о каком-то призрачном шансе. Балт, как прикажешь тебя понимать?

— Действительно, до сих пор никому из людей в Поединке Чести не удавалось противостоять троллю. Но, если твой друг Стьюд действительно тот самый Стьюд из Красного города, то шансы у вас есть, причем вовсе не плохие, — обнадежил гарал.

— Откуда у тебя такая уверенность, что для поединка из нас троих выберут именно Стьюда? — пожал плечами Лилипут. — Сам же говорил, что клан Двуглавого Змея будет выбирать одного из нас троих. Почему бы им, для разнообразия, не выбрать Шишу? Наверняка получится очень зрелищный, хоть и короткой бой, результат которого настолько предсказуем, что мы со Стьюдом можем смело отправляться расшибать головы о ближайшую стену.

— Однако, какое у тебя, приятель, оказывается, богатое воображение, — усмехнулся Балт. — Короткий бой, предсказуемый результат, головами об стену… А ты попробуй поставить себя на место старика Сталка. Вот перед тобой выстроили троих молодых парней, жаждущих драться с его бойцом: гороподобный силач и два ходячих скелета. Причем, он знает, что высокий «скелет» пару недель назад шутя уложил пятерых его людей, в одиночку отбиваясь от пятидесяти. Ну, и кого бы ты выбрал?.. Молчишь — то-то же. Так что прекращай распускать нюни. Неужели ты думаешь, что я бы позволил вам ввязаться в эту авантюру, если бы у вас не было более-менее приличных шансов на успех.

Лилипут почесал в затылке. Аргументы Балта были весьма убедительны.

— Ну а вдруг у него шарик за ролик зайдет и старику захочется усладить взор созерцанием поединка больших ребят, — не сдавался он.

— Вообще-то, ты прав, конечно такая вероятность существует. Вам может попросту не повезти. Но ты же сам меня уверял, что с удачей вы на «ты», — напомнил гарал ободряюще. — Авось и в этот раз она не обойдет вас своей щедрой дланью.

Лилипут и в самом деле приободрился.

— Пожалуй ты прав! Не будем загадывать. Поживем — увидим.

— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул гарал. И продолжил: — Но я навестил тебя в столь ранний час не только, чтобы возродить угасающую веру в жизнь. Вообще-то, у меня к тебе, Лил, деловой разговор.

— Говори, Балт, внимательно тебя слушаю.

— Вчера Ремень должен был тебе поведать историю о некой лорде Гимнсе… — начал было Балт, но Лилипут тут же возмущенно перебил его:

— Как! Так это что же, с твоей подачи что ли?

— А чему ты, собственно говоря, удивляешься? Между прочим, Ремень — мой ютанг, это его прямые обязанности, — невозмутимо парировал гарал.