Та, которой могло не быть - Кира Леви Страница 47

Маг был одет в чёрную накидку - халат, которая защищала повседневную одежду, как в химической лаборатории.

— Третья полка, четвертый справа фиал, — быстро подсказал магистр любопытному духу, который открыл какое-то зелье и уже вливал в себя, покряхтывая от удовольствия. От этого зелья его косички-змеи зашевелились и встали в стойку атакующей змеи, открыв на концах маленькие зубастые пасти.

Тем временем искомый флакон с легким хлопком и зеленоватой дымкой из воздуха материализовался в руке верховного мага. Доля секунды и магистр уверенно влил мне в рот часть содержимого с уже знакомым вкусом. Этим зельем меня отпаивали после прошлого выброса Стихий.

Эффект оказался мгновенным. Я ощутила, как силы перестали меня покидать. Словно закрыли кран, из которого убегала струйка воды. Магистр легко подхватил меня на руки, усадил в единственное кресло и отошёл чуть в сторону, открывая мне обзор на помещение лаборатории. Это был каменный мешок, разделённый посередине широкой аркой. Мы были в первой части, больше напоминавшей кабинет. Вдоль стен стояли шкафы с различными флаконами, банками с цветами, травами, сушёными ящерицами, ярко-алыми с синим контуром на бочках лягушками, какой-то булькающей жидкостью грязно-серого цвета и многим другим, чему я даже названия не могла подобрать. Во второй части лаборатории, за аркой, свет сейчас был приглушён, но угадывался силуэт большого каменного стола, на котором стояли колбы и перегонный куб.

— Алоиза, — грозно сведя брови, магистр посмотрел на виноватое выражение лица сестры, которая отводила взгляд, — почему не остановила?

— Она такая же упёртая, как и ты, и скорая на действия, как Мирайя, — фыркнула женщина.

— Отчаянный ребёнок. Решила вылечить умирающего не мага. Только увидев последствия своих необдуманных действий, девочка запомнит правила.

— Это был маленький ребенок! — я возмутилась. — Как можно было не оказать помощь! Если бы ситуация повторилась, я бы снова так сделала! — руки сжались в кулаки на коленях. — Неужели вам плевать на жизнь человека? Любая жизнь бесценна! А эта только началась.

Магистр неспешно снял халат, извлёк свою уменьшенную трость из внутреннего кармана пиджака. Сверился с часами, достав из кармана массивные круглые часы на цепочке.

— Это лучше один раз увидеть, Мирайя, — магистр был спокоен и невозмутим. — Фюльгья.

Дух выпил очередной флакончик с зельем и на его бледной коже проступили фиолетовые пятна в ярко-жёлтую крапинку.

— Гадость, — он высунул язык, как собака, и припрятал пару флакончиков в большой карман на животе, который открылся на его хламиде, как рот.

— Нечего тянуть в рот всё подряд, — ворчливо заметила Алоиза.

Перед глазами быстро заклубился зеленоватый свет, снова смазывая картинку и перемещая нас в лазарет. Появились мы в коридоре возле двери в палату с больным ребёнком. Оттуда вновь слышались крики и подвывания. Всклокоченный мужчина в белом халате с завязками на спине, выскочил и чуть не столкнулся с милордом.

— Магистр, — он низко поклонился и с облегчением вздохнул. — Как я рад, что вы здесь. Это вопиюще!

— Что случилось? — я тихо спросила милорда Мелфи, переводя взгляд, видимо, с целителя на него. Руки мелко подрагивали. Ощущение неприятностей чётко угнездилось внутри.

Магистр не ответил, а быстро первым вошёл в комнату, кивнув целителю, и коротко приказав увести мать девочки... Я зашла следом, выглянув из-за широкой спины мужчины.

— Что вы наделали! — женщина выглядела безумной, сопротивляясь в руках целителя, пока тот не надавил ей на шее на несколько точек.

Стоило им выйти. и я наконец-то посмотрела на кровать, на которой недавно оказывала помощь ребёнку. Сейчас на ней лежала другая девочка. Она была похожа на прежнюю малышку, только старше — лет десяти. Маленькое синее платьице, разрезанное, валялось на полу. Ребёнок метался в бреду.

— А где? — мой голос сорвался. До меня стало доходить, что это я активировала стремительный рост ребёнка, щедро поделившись Стихией жизни. Моя самонадеянность стоила жизни ребёнку. Как я могла забыть: первое правило для оказания помощи — не навреди!

Магистр уже водил тростью над ребёнком, выписывая сложные фигуры и вливал зелье за зельем, которые ему подавал дух-хранитель, доставая из своего бездонного кармана, помогая разжимать с силой сцепленные зубы малышки. Она постепенно успокаивалась, утихала и через некоторое время забылась глубоким сном.

Я стояла, прислонившись к плечу леди Стэнтон, ни жива, ни мертва. Тётушка спокойно комментировала всё, что происходило, словно решался не вопрос жизни и смерти девочки, а было объяснение урока. Урока, результатом которого могла стать смерть.

— Никогда нельзя напрямую воздействовать силой Стихии жизни на не магов. К ним применяются только настойки и зелья, специально напитанные и подготовленные. Только твой отец научился дозировать вещества так, что это не влечёт за собой последствий. А ты ещё и нить не оборвала.

— Почему вы сразу не сказали мне про нить? — голос дрожал, внутри всё подрагивало от напряжения.

— Я тебя сразу отвела к Рейвену. Только он мог остановить рост ребёнка. Правда, — она тяжело вздохнула, — процесс необратимый. При этом сознание у неё осталось четырёхлетней, а вот тело, сама видишь. Я говорила, что пожалеешь.

Тем временем магистр завершил все свои действия.

— Пойдёмте. Здесь нам больше делать нечего. Алоиза, распорядись о компенсации матери.

От стыда я готова была провалиться сквозь землю. Почему я так необдуманно поступила? Почувствовала себя всесильной? Умнее всех? Как я могла применять совершенно не изученный мною метод? Всё потому, что на принце сработало.

— Скажите, а если бы она была магически одарённой? Также было бы?

— Нет, — магистр сделал тростью несколько пассов и, выйдя из здания под холодный пронизывающий ветер, мы оказались под магической защитой. Мы пересекали площадь к замку неспешным шагом. — Магия жизни поступит ровно в том объёме, который нужен для исцеления, а излишек рассеется. Хотя в твоём случае ни в чём нельзя быть уверенным. Завтра продолжим наши занятия с этого. А сейчас неплохо бы поужинать. Все уже в сборе.

К ужину было принято переодеваться, и леди Стэнтон, уверенно подхватив меня под руку, повела в мои покои.

Стоило мне остаться одной, как на меня накрыло тихой истерикой. Нет, я не рыдала в кулак, а, присев на стул возле трюмо, дышала часто рваными короткими вдохами.

Мысленно я успокаивала себя тем, что в итоге ребёнок жив, хотя и перенёс страшные мучения. Ведь шанса ей не оставляли. А что будет дальше? Стоило об этом поговорить с магистром при следующем нашем занятии.

В дверь не постучали — поскреблись. Противно до ужаса. Звук вывел меня из себя. Я резко подлетела к двери, забыв, что достаточно просто сказать, чтобы вошли. Но открыть дверь не успела. Передо мной возник дух-хранитель собственной персоной.