Айболит для короля - Ива Лебедева Страница 47

Раис:

В давние, да и не только давние, времена случалось так, что отдельные непоседы из моего народа со своими итакари отправлялись в заморские края, где морфы — невидаль. Те, у кого ит помельче, потешали зевак за медяки на ярмарках, а если друг когтистый и зубастый, служили в наемных армиях, за серебро. До генерала и полковника никто не поднялся: в затяжных войнах враги быстро привыкают к морфам и понимают, как защититься даже от умной кошки величиной с лошадь. Разве что повезет попасть в королевскую гвардию и быть воином-шутом: морфироваться на глазах послов, стеречь покой в остальное время.

В детстве я подумывал об этом пути. Но тогда — не как сейчас — мой ит был таким же замухрышкой, как и я. Что же касается балаганов, я научился терпеть шутки над собой, а любить — не научился. Гвардию, уже позже, завел свою.

Сейчас казалось, будто моя судьба вернулась к дальней развилке и пошла отвергнутой тропой. Я и Рей в дальних краях, мы стали наемниками, которые воюют по приказу нанимателя. Главная опасность, как говорил Чу, — нас может поймать местная стража. Если она спросит, за что меня наняли, отвечу честно: за борщ. Ну, потому что… по-другому ответить я даже самому себе не сразу решусь.

Пора честно спросить себя самого. Почему я так держусь за эту бедную женщину, а не стараюсь найти по-настоящему сильных этого мира и предложить им свои услуги?

Ну…

Во-первых, я никогда не буду здесь самым могущественным. Потому что, для начала, не здесь родился. Мне нужно обратно. И другой надежды вернуться, кроме этой женщины, нет.

А во-вторых… Один из предков моего отца, впрочем и из моих тоже, овдовел и решил жениться на красавице. Королевский указ собрал в замок всех приглядных девиц, от крестьянских дочерей до баронских, — предок был тиран, мог позволить. Девицы гуляли в саду в одинаковых белых платьях, с венками из полевых цветов. Король выбрал, как оказалось, дочь мельника, заглушил недовольный ропот, провозгласил ее королевой.

Когда старого шутника настиг очередной приступ подагры, королева провела свой, необъявленный смотр и выбрала замкового конюха. Стены оказались глазасты, и некоторое время спустя менестрели в дальних краях выжимали слезы печальной балладой о двух юных влюбленных, умерших в одной могиле. Король успел потом выбрать некрасивую баронскую дочку и произвести наследника.

Я тоже мог выбирать из красавиц. Но не хотел стать отрицательным героем еще одной баллады. И вообще, к демонам всех предков и все баллады. Мне просто нравилась Лида.

Когда я предлагал ей стать женой и говорил, что она ничего не найдет лучше в моем мире, я был искренен. Теперь так же искренне был готов сказать себе самому: никого лучше во всех мирах… Это было неожиданно, не к месту и, не скрою, причиняло боль. Потому что я с каждым днем все яснее осознавал: место Лиды здесь. Это ее дом. А мое место… понятно где. Там, куда зовет не только честолюбие и тоска по родине. Но еще и долг.

Зачем я полез вчера с поцелуями? Не сдержался… как мальчишка. Больше такое не должно повториться, я не хочу причинять боль.

— Господин ко… Раис, мы приехали.

Я улыбнулся. Чу так до конца и не понял, как обращаться ко мне. Поначалу было просто: незнакомец, которого называют королем — мало ли «королей праздничного пирога». А потом понял: не шутка. Чу — забавный малый, с ним тоже расставаться бы не хотелось.

Но сейчас мне нужно за одну секунду забыть все прежние мысли. Впереди битва. А наемник, пусть и наемник за борщ, должен сражаться так, будто сражается за свою жизнь.

                    ***

Битва оказалась простой. Мы отпустили экипаж вдали от места, где хранилась рыба, и прошли пешком. Склад находился внутри хозяйства, в котором когда-то располагалась огромная мастерская — Лида называла ее «завод».

Я подумал, что несколько разных арендаторов никогда не смогут обеспечить надежную охрану, и не ошибся. Мы легко преодолели забор с режущей стальной веревкой. Куда идти дальше, показывал Чу. Понадобилось немного усилий, чтобы добраться до глухой на первый взгляд задней стены, где уже не было «камер» и куда не заглядывали все же присутствующие за оградой сторожа.

Слишком было бы «палевно», как сказал Чу, врываться на склад самим. Там тоже есть камеры. А мы хотим, чтобы череда несчастий, обрушившаяся на корыстолюбцев, выглядела случайной и не связанной между собой.

Поэтому из моего рюкзака с легким щебетом вынырнула мордочка Рея, а из своего «звуконепроницаемого» Чу достал мешок с крысами из металлического ящика. Зверьки почти не пищали и не барахтались — Лида дала им с кормом какое-то снотворное. Но скоро его действие пройдет, и тогда почуявшие свободу вредители разбегутся по всему складу.

— Ты все понял? — на всякий случай уточнил я у своего ита, хотя мысли у нас уже давно были одни на двоих и спрашивать не было никакой необходимости.

Рей укоризненно зашипел, схватил мешок зубами за горловину и с моих рук вскарабкался к устью узкого хода, закрытого решеткой.

Эта преграда быстро поддалась сильным когтям моего зверя, так что еще секунда — и пыхтящий итакари скрылся в темном прямоугольнике, рывками затаскивая туда и свою поклажу.

— Идем к матери, — велел я Чу, потянув его в сторону ограды. — Дальше Рей справится сам. А нам тут незачем оставаться, это лишний риск.

Это нам еще повезло, что моя женщина… Проклятье. Да. Моя женщина осталась по ту сторону ограды «прикрывать отступление». Подвергать ее опасности я не хотел настолько, что несуществующая в этом воплощении шерсть поднималась дыбом.