Нуб. Нежная, умная барабашка - Риска Волкова Страница 47

— Да что ж такое то! — закапризничал Валера. — Я знаю четыре языка! Четыре! Английский, французский, немецкий и греческий! Но ни на одном из них не умею составлять стихов! Потому что я — технарь!

Даск усмехнулся, победоносно скрестив руки на груди.

— Вот и отлично! Подождешь нас снаружи!

Квестом было задание составить пару стихов. От меня два, и два от Даска. Валерчик слился, сказав, что стихи сделают из его тонко настроенной технической души морального монстра. Даск на это заржал, и сказал, что ему уже терять и так нечего. У нас чуть не завязалась новая дуэль, но мы все трое вовремя погасили вспыхнувший огонь.

— А я люблю стихи! — заявила я. — Вот, например, сейчас чего-нибудь сочиню!

Стараясь найти зацепку для фантазии, я посмотрела по сторонам и зацепилась взглядом за Валерчика. Стукачик — предатель! А что? Может, намекнуть ему, что мы все знаем? Быть может, тогда он застесняется и решит от нас отстать? Решив излить свои мысли, я заозиралась по сторонам. Естественно, ни бумаги, ни ручки тут не было, зато рядышком рос какой-то раскидистый куст с одной засохшей ветвью. Я отломила от нее палочку и, носком затоптав дорожную пыль, присела и начала на ней выводить слова. Сначала криво-косо, и часто перечеркивая написанное, но вскоре дело пошло. И вот, уже через минут двадцать я готова была зачитать свое творение.

— Слушайте! — скомандовала я.

Даск и Валерчик обратились во внимание, а я принялась зачитывать творение своего воображения.

— Мастер Стук-стука был огорчён

Горькими думами был он пленен

Как бы опять постучать на кого-то

Грустно ему- нет работы!

Никто не ошибся и все идеально

Напрасны Стук-стука сегодня рыданья.

Я же сегодня вполне весела

До этого времени все же была.

Но невезение сыграло опять

Я — мастер несчастий и все разбивать.

Закрыла лицо и вздыхаю ужасно,

Жду от Стук-стука привет ежечасно.

Хохочет, смеётся, лелеет беду,

Письмо от Стук-стука сегодня найду!

Я заметила, как искривилось у Валерчика. Видимо, он знал, что камень был в его огород. Но ничего не сказал, лишь покривил недовольно губы.

— Аха-х! Молодец, Барабашка! Теперь моя очередь! — сказал Даск.

Практически одновременно с его словами мигнула система, оповестив нас о том, что мне засчитан один стих из двух.

— И что же ты придумал? — приподняла я бровь.

— А вот что! Слушай!

Даск собрался с духом, набирая побольше воздуха в легкие.

— Белое воздушное перышко

Шумит ветер

Пестрый вихрь

Мягкие лапки кошечки

Зеленый горящий взгляд

Длинные усы

Теплая серая мышь

Шуршание в поле

Бежит

Коты. Коты. Коты. Коты.

Ночь темна

Длинные хвосты и кисточки

Мурчание, ворчание, когти

Холодная осень

В сухом доме горит свеча

Человек недоволен

Свет со стола

Чадит дым

Книга

Ударяется о стол

Мышь не понравилась

Мир. Покой. Спит.

Мышь была худой

Бегу

Мышь большая

Сопение и храп

Хозяину

Вопль

Слишком шумно

Мышь не понравилась

Обижен. Дремлю. Свет ярок.

Сметана

Липкие усы

Вопль

Слишком шумно

Хочет мышь…

Я поперхнулась, выпучив глаза.

— И это ты называешь стихами?!

Даск пожал плечами.

— Вообще-то это хокку! Япония мне близка по духу…

— Ну-ну… — отозвалась я, однако, система, пискнув, данное творение Даску

засчитала.

Мы с Даском, переглянувшись, принялись строчить на дорожной грязи веточками новые творения. И, пока я силилась что-нибудь из себя произвести, мой соперник в стихоплетстве сказал, что он уже готов.

— Эй! Ты чего так быстро? — нахохлилась я, но он лишь неопределенно улыбнулся.

— Знаешь, бывает, что находит вдохновение. Вообще-то эти стихи давно пришли мне в голову, но я все никак не мог их оформить во что-то более четкое. — сказал парень.

— Вот уж не думала, что ты такой стихоплет… — пробормотала я, но все же с интересом уставилась на Даска.

Тот же принял важный вид, и, пристально глядя мне в глаза, начал неспешно по памяти читать…

— Нет! Она во всем была просто другая!

Не улыбчивая и смешная,

Сидела ночью подолгу, какие-то книги листала…

А я ведь и не думал, что любовь такая.

Она могла подолгу с руки кормить голубей во дворе,

Высмеивать горечь, пыталась учиться играть на трубе,

С утра просыпаться и, сонно шагая к столу,

Глотать горький кофе и жаловаться на погоду-дыру.

И до сих пор я понять не могу, она ведь всего человек,

Но я ведь искал, не найти таких как она вовек.

Нелепо и, может, в любви я совсем простак,

Но эта девушка никого даже за руку не брала просто так.

А я? Что я…Я ведь уже без памяти семь лет влюблен.

Знаю, знаю, все такой же дурак и, быть может, просто смешон.

Я смотрю на нее со смесью тупой тоски.

Эта девушка…Не моя. Но другой мне такой не найти. — Даск закончил, а у меня даже мурашки по коже побежали. Его проникновенные слова до сих пор звучали у меня в голове.

— Очень красиво! — искренне сказала я.

— Недурно… — отозвался, подслушивающий нас Валерчик.

Даск улыбнулся.

— Это как-то само во мне родилось… — сказал он.

Не думала я, что Даск такой… Такой тонко настроенный. Мне всегда казалось, что он закоренелый технарь, с мозгами — компьютерным кодом. Некий гибрид директора Гройсана, моей сестры и навязчивого Валерчика. Однако, оказалось, что я ошибалась. Это открытие заставило меня сбиться с мысли и я с чувством затоптала пришедшие было в голову строчки.

— Чего остановилась? — удивился Даск, подглядывая.

— Не могу. — честно призналась я. — Все мысли спутались.