Подопечный - Сергей Костин Страница 46

Разбудил меня не соловьиный звон и не первый луч света. Мустафа. Он вышел на опушку леса, повернувшись лицом в сторону Прорвы, пел. Причем громко и безобразно, аккомпанируя ладонями.

–… А поезд мчит меня в сибирские морозы. Там, там. Я не забуду тебя, ни– ко-гда-а…

Мы шли по редкому березовому лесу. Вернее шли я и Зинаида. Мустафа плелся позади, то и дело спотыкаясь. У парня теперь новое хобби. Ангел, поглядывая в небо, шевелил губами и что-то строчил в записной книжке. Понятное дело, что стишки. Ненавижу рифмоплетов.

Зинаида старательно заглядывала мне в глаза, а я с таким же усердием их отводил. Девчонка совсем сошла с ума. Я не осуждаю ее. Посидите несколько веков среди микросхем и проводов, вам тоже захочется ухлестывать за всеми встречающимися женщинами.

– Я что-то сделала не так? – еще спрашивает, шалунья.

– Все нормально, Зин.

– Тогда почему ты со мной не разговариваешь? – делать мне больше нечего.

– Вот сейчас я с тобой разговариваю.

– Тебе не понравилось, как я целуюсь? Но со мной это в первый раз, – во второй, детка. Тебя придурок, который сзади в твою честь сонеты сочиняет, распечатал.

– Это необходимо было сделать для дела.

– Значит ты меня не любишь?

В этом месте я позволю себе небольшое лирическое отступление.

Ну почему, почему все существа женского пола считают, что если я побыл с ними наедине пару минут, то обязан их любить. Я не имею ввиду деревенских коров. Они хоть ничего не просят. Возьмите, например, Клавку! Ведь через ее любовь чуть не погиб. Теперь еще эта лезет. Мало ей Мустафы. Лепила, старалась, черты выводила. А потом в одну минуту бросила и ко мне перебежала. Вывод один. Да простят меня те, кто в это не верят. Все бабы сволочи. Эх, нет порядка в мире.

Конец лирического отступления.

– Послушай, крошка! Нет, нет, оставь мою ладонь в покое. Давай ка мы поступим так. Я для тебя прежде всего Странник. Хозяин, которому ты должна подчиняться. Верно? А раз верно, тогда делай, что скажу. Держись от меня со своими приставаниями подальше. Не могу я испытывать к тебе чувств. Ведь знаешь, что Любаву хочу найти. А ты… Мустафу лучше обрабатывай, договорились.

Не могу я смотреть, когда баба плачет. Но правда никому не вредила.

– Да дурак твой Мустафа, – выдавила Зинаида между всхлипываниями.

– Дурак, не дурак, а ежели бы не он, то и в живых тебя не было.

–…?

– Ты знаешь, какой это герой? Не знаешь. Глыба, а не человек. Ты когда в беспамятстве лежала, то он…

Далее я развернуто, по заранее намеченному плану поведал раскрывшей рот Зинаиде, такое про Мустафу, что через пару минут сам премного зауважал ангела. А уж о слабом девичьем сердце говорить не приходилось. Зинка растаяла, утерла сопли и слезы и помчалась к Мустафе полюбопытствовать о поэзии.

Следующие два дня прошли без всяких приключений.

Собственно то и прошедшие события трудно назвать приключениями. В это слово я вкладываю другой, более широкий смысл. Встреча с непобедимым врагом, непроходимые горы, незнакомая красотка. А так… Обычная жизнь Странника.

Эти два дня я провел в гордом одиночестве. Мустафа и Зинаида плелись далеко позади и, похоже, к ним снова пришла взаимная привязанность. Ангел читал девушке стихи и пел песни, Зина втирала ему уши всякой компьютерной чепухой. Даже по ночам, когда они стыдливо располагались в сторонке, сквозь сон я слышал монотонное – бу-бу-бу. Можно подумать, что лучшего занятия они не могли передумать. Кто знает? Может быть на небесах нет как таковой плотской любви, а компьютерные дива просто не знают о ее прелестях.

Я не обижался и не старался как-то повлиять на парочку. В природе каждый двигается по своему пути.

К концу третьего дня, спрятанная между холмов, показалась деревушка. Не видя и не чувствуя какой-либо опасности, я не стал предупреждать друзей. Подожду их на подходах к данному населенному пункту. Там и перекусим. А если повезет, то и поспим.

Я ждал их два часа. Бес толку. Потом психанул и отправился обратно. Надрать мерзавцам уши. Обшарив близлежащую местность, я понял, что найти мне их не удастся. Два варианта. Или милуются где-то рядом. Или их уже съели.

Первое я отбросил сразу. Заниматься любовью столько времени? Не знаю. У нас в деревне на это уходило от силы две минуты, и то, если с уважением и ухаживаниями. Второй вариант мне приглянулся больше. Съели, так съели. С косточками и одеждой. Дел то. Зато теперь никто не станет по среди ночи будить меня песнями.

Но шутки, шутками, а я стал серьезно волноваться. Еще через час я нашел место, которое мне многое рассказало.

Благодаря тщательному анализу полученной информации в виде поломанных веток, разбросанных вещей и такой мелочи, как наличие нескольких трупов оборотней-деревенских-обыкновенных (в справочнике" Одо"), я нарисовал для себя следующую картину.

Мустафа и Зинаида шли себе спокойненько от полянки к полянке, изредка останавливались и целовались. Нет, не так! Останавливались очень часто и занимались черт знает чем. Так лучше. В один прекрасный момент со всех сторон налетают Одо и хватают их тепленькими. Думаю, что они даже и не сопротивлялись. А наличие убитых еще не о чем не говорит.

Я устало опустился на кочку и остервенело сплюнул. Ну надо же так влипнуть! Говорил же, смотрите в оба. Сейчас птички чирикают и солнышко светит, а через секунду кровь льется и головы отлетают. Не-ет! Не слушали. Ухмылялись.

Ну ладно ангел. Тот кроме ульев своих в жизни ничего не видел. А Зинаида? Всю подноготную вшивой планетки знает, и туда же. Мустафа виноват. Девке голову стишками дермовенькими забил.

Ругаться можно было бесконечно. Если еще возможно помочь, то необходимо действовать. Быстро и четко.

Первое! План. Главное в жизни плановое ведение хозяйства. Что за чушь? К черту. И идиоту ясно, что оборотни из той деревни. Полночь еще далека, поэтому есть надежда успеть спасти несчастных. Если их еще не съели.

Вскочив на ноги, я бросился через кусты прямиком к деревне. Чутье, переданное мне, подсказывало кратчайшую дорогу. Ноги сами обходили стороной опасные кочки и рытвины.

Быстрее, быстрее, быстрее…

Деревушка показалась даже скорее, чем я рассчитывал. Увидев ее, мои сомнения обрели реальную основу.

Шумел праздник. Горели костры. Играла музыка.

Короткими перебежками, шарахаясь от каждой тени, я двигался от хижины к хижине, приближаясь к центру, откуда доносился основной шум праздника.

Несколько раз я сталкивался с оборотнями, но они, совершенно пьяные, не обращали на постороннего никакого внимания. Мне даже обидно стало. Неужто я так плохо выгляжу.

В конце концов я плюнул на маскировку и в наглую забрался на крышу самого близкого к празднику домика. Свесив голову через край, я обвел взглядом кипевшую внизу праздную толпу.