Мир Волкодава: Эпоха бедствий - Андрей Мартьянов Страница 46

- Вы уже ходили? - вкрадчиво поинтересовался Асверус. - И как у них кормят? В соответствии с уложениями - двое воинов едят из одной миски? Кто вам составил компанию? Неужто сам трибун, а то и легат?

- Между прочим, это мысль! - неожиданно вскочил Драйбен. - Мне надоело грызть сушеное мясо и потрескавшиеся лепешки! К столу шада или наследника нас не приглашают по причине военного времени, у саккаремцев или джайдов и ломаной корки не допросишься, а просить я не стану - все-таки дворянин. Давайте нанесем визит благороднейшему трибуну Теренцию. и заодно поужинаем? Арранты люди гостеприимные.

- Вы, сударь, большой любитель острых ощущений, - оценил предложение Драйбена Асверус. - То служба у мергейтов, то колдовство или заброшенный город... Теперь возжелали поближе познакомиться с "беркутами". А, ладно, идем! Вы знаете, где они стоят?

- Пол-лиги на полдень. Придется брать лошадей, пешком мы туда доберемся только к темноте.

...Два всадника канули в вечернюю полутьму и исчезли в мареве остывавшей после жаркого дня пустыни. Приближался закат, золотистый диск солнца почти коснулся неровной линии горизонта.

Первый из многих окружавших стоянку шада островков зелени занимал лагерь приведенной из Меддаи конной саккаремской гвардии, на следующем белели аррантские шатры, увенчанные непременными орлами, сжимавшими в лапах лавровые ветви и выкованные из бронзы позолоченные пучки стрел, связанные с двумя топориками.

Более искушенному в аррантском языке Драйбену выпало быть герольдом. Правда, отсутствовали необходимые штандарт и вымпелы, а заодно звук торжественного рога, но все равно получилось внушительно:

- Его светлость Асверус Лаур, благородный сын владетельного кониса Нардара! - провозгласил эрл, осаждая коня перед стражей стоянки аррантов. - С ним герольд и оруженосец Драйбен Лаур-Хельк, эрл Кешта!

- Оруженосец? - едва слышно прошептал Асверус и после паузы добавил цитату из Книги Эль-Харфа: - "Твои слова услышаны, И будет по сему".

К вящему удивлению новоприбывших, им ответили на нардарском:

- Трибун и легат будут счастливы принять вас, благородные господа. Вас проводят.

Асверус незаметно подмигнул Драйбену и повел лошадь вслед за провожатым молодым воителем, как всегда, обряженным только в набедренную повязку и сжимавшим в руке короткое, но тяжелое копье.

- Ужин обеспечен, - шепнул эрл Кешта своему сюзерену. - Кажется, не зря приехали.

* * *

Саккаремские лекари справедливо почитались искуснейшими в мире. В отличие от собратьев из Нарлака, где медицина не ушла далее "варварства" и доктора были попросту опасны для больных, в государстве шадов искусству врачевания обучали в специально учрежденном одним из предшественников Даманхура медресе, располагавшемся в пределах Мельсины. Бесспорно, жрецы с острова Толми, проповедовавшие любовь к ближнему и считавшие целительство одним из высочайших призваний человека, тоже умели многое, но в ремесле хирургии и противоборстве многоразличным заразным болезням саккаремцев ныне превосходили лишь арранты.

Рана, нанесенная шаду полторы седмицы назад, оказалась опаснейшей и, не поспей вовремя помощь, стала бы смертельной. Самострельный болт, да не обычный, а именующийся "серпом", на котором вместо острого наконечника закреплялась изогнутая полумесяцем и заточенная не хуже дангарского клинка металлическая пластина, лишь чудом не вошел Даманхуру в живот, скользнув по защитившей шада рукояти кинжала. Но все одно - жуткое орудие, которое при прямом попадании в шею запросто сносило человеку голову не хуже ятагана палача, разорвало Солнцеликому бок чуть выше оконечья бедра, рассекло мышцы и повредило внутренности.

По счастью, личный целитель шада атт-Берит оказался поблизости, сумел быстро остановить кровь, перевязав шелковыми ниточками рассеченные сосуды, кликнул самого разумного и исполнительного телохранителя, приказав тому немедленно принести кувшин с виноградным спиртом, и, когда таковой появился, заставил дюжих охранников шада влить содержимое в рот Даман-хуру.

- Рот ему разжимайте! - зло и неразборчиво шипел атт-Берит. - Ты куда, сын осла, поставил кувшин?

Даманхур пребывал в полубессознательном состоянии от боли и кровопотери, его челюсти свело судорогой, и поэтому разжать их никак не получалось.

- Кинжалом! - рявкнул лекарь. - Сломаешь зубы - ничего страшного. Потерянный зуб - ничто по сравнению с возвращенной жизнью.

Телохранитель замялся. Все-таки у его ног лежал не кто-нибудь, а шад Саккарема. Атт-Берит тотчас понял, в чем причина замешательства.

- Сейчас шад - я! - непререкаемо заявил он. - И приказываю тоже я! Делай!

- Тебе что сказано? - сквозь зубы процедил присутствовавший здесь же Энарек. - Если шад умрет, умрешь и ты!

Заниматься хирургией на улице, пускай и не в пыли, а на чистом мраморном всходе Золотого храма Меддаи, конечно, не стоило: в воздухе могут витать болезнетворные гуморы, опаляющее рану солнце висит над головой, куча зевак (как проморгавших момент опасности гвардейцев, так и людей совсем посторонних). Однако дело не требовало отлагательства. Несколько мгновений промедления угрожали Саккарему наступлением полнейшей анархии.

- Помоги, - бросил атт-Берит стоявшему неподалеку мардибу из окружения Учителя Веры, прекрасно зная, что каждый священнослужитель обучался целительскому искусству. - Найди в моем сундучке тонкие нити в стеклянных баночках и изогнутые иглы. Там же лежит мешочек с порошком... Вытащи. Эй, кто-нибудь, немедленно принесите чистую воду из священного водоема!

К счастью, прямо во дворе Золотого храма бил родник, вода которого считалась столь же чистой, как первая влага, явленная Атта-Хаджем в момент сотворения мира. Источник не зря назывался Серебряным - не только из-за литой ограды из чистого серебра, но и из-за полной прозрачности, невозможной вне стен Меддаи.

...А в это время по всему Белому городу многочисленные отряды халиттов и гвардии шада шумно ловили злоумышленника. Сотники личной охраны проклинали себя за беспечность и самоуспокоенность (что, в конце концов, может случиться в Меддаи, где властитель Полуденной державы является гостем не только аттали, но и самого Незримого Атта-Хаджа?). Дозоры на крышах близлежащих домов выставлены не были, Даманхура не окружал стройный и неколебимый ряд личных телохранителей, способных принять на себя первый удар и закрыть своими телами господина, на центральную площадь допускались все желающие - простолюдины, чужеземцы, нищие... Покушавшегося видели - злодея заметил один из гвардейцев, случайно отвлеченный ослепительной искоркой, загоревшейся на крыше Священной школы, расположенной как раз напротив Золотого храма, куда шад отправился на полуденную молитву. В момент, когда Даманхур выходил из портала огромного здания, и раздался неслышный щелчок. Хвала Атта-Хаджу, убийца целил не в голову, а в живот, прекрасно зная, что стрела-"серп" наносит самые жуткие увечья именно при попадании в туловище. Бывали случаи, когда подобный снаряд, ударявший в череп, соскальзывал по кости, только сдирая кожу и не причиняя жертве особого вреда.